День получился хороший, а главное — «душки» что-то нас не трогают уже с четверга. Ну и нам, естественно, лишние потери ни к чему. Константиныч по своим каналам узнал, что у них творится. В Тавахе троих похоронили, трое тяжелораненых и пять легко. Да в Арзаве тоже кое-кого зацепили. Приятно слышать, но все равно меня даже за одного нашего раненого мальчишку этот счет не устраивает. Положив трех «духов», войну все равно не выиграешь. Сейчас в Рабате у них, кажется, междоусобица, борьба за власть. Вот пусть и лупят друг друга. И еще есть сведения, что нападение на 15-й пост 11 июня было организовано для съемок итальянскими и французскими кинооператорами. Наверное, уже где-то в Париже показали, как моджахеды бьют Советы, сволочи. Жаль, что киношникам мы объективы не «начистили», они, наверное, со своей аппаратурой далеко сидели.
9.07.1987, Анава. ЧетвергПозавчера вечером пригласили в гости к «советникам» афганцев, посидели, поговорили о жизни, угостили их шашлыком. И, конечно, по законам восточного гостеприимства, получили ответное приглашение. Сегодня с утра отправили в Анаву наш киноаппарат, движок и фильм. За переводчика выступил афганский доктор. Фильм, правда, старый и даже афганцы не досидели до конца. А к 12 часам Константиныч, И. Севостьянихин, В. Ардашев, Али и я подъехали в ХАД. За хозяина — Дади Ола (начальник). Гости, кроме нас, вся местная интеллигенция и начальники: секретарь парткома, зам. главы местной администрации, врач, учитель, замполит царандой. Про обилие стола и говорить не приходится. Но по мне самое лучшее — это пиала простокваши. Давно уже не пробовал молочного (сухое и сгущенное молоко не в счет). Правда, и про рис грех плохо сказать. Такого крупного зерна мне видеть не приходилось. Нормального разговора, правда, не получилось: точек соприкосновения интересов мало и общение через переводчика не располагает к непринужденности, и все же шаг вперед.
Утром получил письмо, которое Людмила передала с Сергеем Ярковым. Через границу шло дольше, чем по почте. Второй день очень сильный ветер, пыль.
Афганское гостеприимствоКомната начальника ХАД — и спальня, и служебный кабинет. Вдоль одной стены стоят мягкие кресла, посередине низкие столы (по типу журнальных). В углу кровать, рядом письменный стол с письменным прибором, двумя флагами на подставках: один НДПА, другой национальный. На одной стене портреты Горбачева и Ленина, посередине плакат с фотографиями руководителей НДПА. На другой — плакат с текстом присяги ХАД. Сначала чай в прекрасных фарфоровых чашечках (прозрачный тонкий фарфор), пакистанские конфеты. Затем на больших блюдах принесли рис и кусочки жареного картофеля. В отдельных чашах мягкое вареное мясо, огурцы и лук, жареное мясо. В пиалах простокваша. В стаканах молочная сыворотка с покрошенной туда пахучей зеленью и луком. Под занавес снова чай: зеленый и байховый. Сахара нигде не видно. Наверное, не пьют сладкий чай, или вприкуску, как у нас. Нравится мне, как афганцы выражают благодарность или уважение. У нас это получается как-то кратко. У них — солидно, даже начинаешь себя неудобно чувствовать, тебя благодарят за какой-то пустяк, но столь проникновенно, как если бы ты им поле вспахал или урожай помог убрать.
У кровати стоит кассетный магнитофон и без перерыва звучит заунывное пение. Спросили, кто поет. Оказывается, самый знаменитый афганский певец, народный глашатай. Одна из песен оказалась про Панджшер. Мы, конечно, ничего не поняли, да и не отличили от других песен, но с Константинычем решили со временем взять и переписать себе, для колорита.
Легенда о ПанджшереКстати, нам рассказали, как Панджшер стал Панджшером. Хорошая легенда. В X веке где-то в районе Бухары или Самарканда жил-был хан. Решил он строить плотину-дамбу, рыть арыки, пустить воду в засушливые земли. Приказал всем подвластным народам прислать к нему работников. А правил он племенами, которые и на наших теперешних землях жили (Таджикистан, Узбекистан), и здесь, в Афганистане. И вот из этой долины пришли к нему всего пять человек. Удивился хан: «Что же вы можете?» Его успокоили, что все сделают, и действительно, поработав ночь, к утру работу закончили. И сказал хан, что живут в этой долине сильные люди, а своих пятерых работников назвал львами. С тех пор и повелось называть ущелье долиной пяти львов, то есть Панджшером («пяндж» — пять, «шер» — лев).