Были на этой неделе и события, о которых приятно вспомнить. Встретили комиссию Центрального Военно-медицинского управления. Шуму она по всему Афганистану наделала много. Пока побывала в Шинданде, Кандагаре и Джелалабаде. Прилетела из-за вспышки инфекционных заболеваний. Выводы делала весомые, и головы после проверок летели, как переспелые груши. Пришлось повозиться, чтобы все закрутилось, и все привести к уму. Но и результат — нас отметили в лучшую сторону среди частей Баграмского гарнизона. Естественно, все себе не приписываю, но и мой вклад был.
Долго и терпеливо ждал писем из дома. Наконец получил. Людмила с Михаилом уже в Пскове. Алька остался в Куйбышеве и уже уехал трудиться в составе своей первой студенческой команды. Самое приятное, что они получили от меня посылку. Пишут, что были несказанно рады, и я кожей до дрожи чувствовал, как им было приятно. Зримо представлял, как Михаил прыгает от радости при словах: «Миша, от папы подарки!» Собрал им перед «боевыми» в спешке две банки чая индийского, Люде — парфюмерию, Мише — часы, авторучку и спальный мешок. Оставил деньги на «Си-Си» и конфеты, которые потом вложил в портфель Геннадия Крамского и, кроме того, кассету с записью «афганских» песен. Люда пишет, что и Нина получила от Сергея Яркова передачу, и пишет, что мы, видимо, объяты одним стремлением купить все побыстрее. Может и так. Но все время ловлю себя на мысли, что тороплюсь, чтобы им осталась обо мне какая-то память, как будто завтра получу пулю. Глупо, очень глупо, но это есть.
Сегодня в Женеве начинаются переговоры по Афганистану. Решается наша судьба: когда вернемся домой, в Россию, в семьи, к повседневной работе. Скорей бы. Нам, судя по всему, придется покидать страну замыкающими. Будем держать аэродром до последнего. Так что, далеко загадывать не стоит, буду с нетерпением ждать октябрьской поездки в Союз. К квартире буду, наверное, взбегать по лесенке и этажам одним махом. Иногда по вечерам долго разглядываю наши фотографии, которые висят у меня на стене. Вот трое, в Кузьминках (эта мне особенно нравится), вот мы вдвоем в «Красной поляне» у водопада, вот я и мальчишки, в «наполеонках» и трусах, ремонтируем нашу комнату на Садовой-Спасской в августе 1986 года. Вот наши мальчишки при значках и в школьной форме серьезно смотрят в объектив. А вот вы с Александром перед школой в день выпуска. И не иногда, а довольно часто, один улыбаюсь, вспоминая многое из нашей жизни. И до сих пор ни на миг нет сомнения, что ты у меня самая красивая, самая умная, спокойная, обаятельная и веселая. Скорей бы обнять тебя и поцеловать твои ласковые губы. Но, чур, не так, как в мае в Псковском аэропорту, обреченно и со слезами. Скорее, скорее, скорее!
Сделал вырезку из «Правды» от 3.09. Интересно читать в центральной прессе о событиях, к которым ты, пусть и косвенно, но причастен. Позавчера сидели у меня в кабинете летчики, разговорились. Они мне рассказали, как сбили самолет Ан-26 над Хостом. А потом оказалось, что буквально через несколько минут один из них взлетел и получил «Стингер» в хвост. Парень рассказал о своих ощущениях. Самое интересное, что шли они уже на высоте 9200 и были спокойны (горы там 2600). Потом все удивлялись, как так вышло, что их достали, и как с такой дырой в стабилизаторе они сели. Упоминается в статье и фамилия Арбузов, а это командир нашего Баграмского авиаотряда Ан-12. Бывает у нас в гостях, мы ему помогаем, он при случае нам: подвозит, когда надо куда-нибудь слетать. Вот так поговорили, а буквально на следующий день о том же самом читаю в «Правде». Когда сам к чему-то причастен, то читается с большим интересом.
10.09.1987, Баграм. Четверг