— Пора в путь-дорогу, — властно, будто отгоняя досадное наваждение, сказал Скобелев.
Вскоре наш уазик выехал за шлагбаум, пронесся по асфальту, свернул к вертолетной площадке, лихо развернулся у винтокрылой машины. Командир экипажа попросил пяток минут, чтобы закончить технические дела, и мы отошли покурить. Где-то недалеко молодые голоса пели модную в нынешнем сезоне песенку: «Пора-пора-порадуемся на своем веку…»
— Сынишка мой тоже эту песню любит, — сказал Скобелев. — Особенно тот куплет, где «скрипит потертое седло и ветер холодит былую рану». Говорит, самая военная это песня: романтика, мол, и прочее. Кстати, собирается по моей дорожке пойти — в офицеры.
— Так и пусть собирается, дело хорошее.
— Я не против, только трудно ему будет: соображать начал, когда я кое-чем побольше взвода командовал. Конечно, не отговариваю, но стараюсь напоминать, что до командирской машины я много ножками исходил…
Вертолетчики доложили о готовности, снова взревели двигатели, закружились, вздымая ветер, лопасти, слились над головой в туманный, разбивающий солнечные лучи круг. Вертолет качнулся, взлетел, и очень скоро далеко внизу остались и гарнизон, и сын Скобелева Алеша, желающий стать офицером, и жена Надежда, которая хочет, чтобы муж был счастлив, и не жалуется на трудности долгих разлук, и их шестилетняя Оленька, как и мать, редко видящая отца. А впереди были горы, марши, тревоги: суровый, необходимый родной стране труд, называемый военной службой.
В долинный лагерь успели прилететь до темноты. После доклада командиру пошли перекусить. За столом вспомнили вчерашний разговор, начавшийся с цитаты из «лучшего приятеля». Хотелось узнать: что ответил Скобелев?
— А ничего особенного. Сказал, что если бы я не служил, то и он бы следов в науке не оставил. Да и не только он, и не в одной науке…
Заметки по истории
(Продолжение)
В декабре 1837 года в Кабул прибыл с дипломатической миссией адъютант Оренбургского губернатора В. А. Перовского поручик И. В. Виткевич.
Ян (Иван Викторович) Виткевич еще гимназистом участвовал в работе тайного революционного общества, за что в 1824 году, четырнадцатилетним, был сослан из Польши в Оренбургскую губернию. Блестяще владея несколькими европейскими языками, он скоро изучил и ряд восточных. В 1831 году за отвагу, проявленную в пограничных столкновениях, и за успехи в изучении восточных языков Виткевича произвели в офицеры с восстановлением прав дворянства. Одним словом, посланец России был человеком незаурядным и примечательным.
Незадолго до миссии Виткевича, в мае 1836 года, в Оренбург прибыл афганский посол — просить помощи «против угрожающей кабульскому владельцу опасности от англичан и против Рендшид-Синга, владетеля Пенджаба».
Губернатор Перовский, переправляя афганского посла в Петербург, писал: «Если Афганистан станет английским, то англичанам… останется до самой Бухары один только шаг. Средняя Азия может подчиниться их влиянию, азиатская торговля наша рушится: они могут вооружить против нас при удобном случав соседние к нам азиатские народы, снабдить их порохом, оружием и деньгами».
Так что поручик Виткевич поехал в Афганистан, как говорится, с ответным визитом. В инструкции министерства иностранных дел посланцу России предписывалось способствовать укреплению целостности и самостоятельности Афганистана, прекращению вражды между местными ханами.
Помимо этого Виткевич в ходе переговоров согласовал вопросы значительного расширения взаимной торговли, а также от имени правительства России предложил афганскому эмиру помощь в размере двух миллионов рублей наличными и столько же — товарами.
Между тем Англия предъявила Афганистану ультиматум: немедленно удалить русского посланника и прекратить всякие контакты с Россией и Ираном. Подоплека этого ультиматума была скорей экономическая, чем политическая: англичанам в то время были особенно нужны новые рынки сбыта своей продукции — в 1837 году в стране разразился кризис перепроизводства. В ответ на отклонение эмиром ультиматума англичане объявили Афганистану войну.
За всю историю Англия трижды воевала с Афганистаном. Это были странные войны: захватчики, как правило, побеждали в боях и сражениях, а затем панически отступали, покидая страну.
Первая англо-афганская война началась в 1838 году. Английская армия вторжения имела более 30 тысяч человек. Для ее снабжения в походе использовались 30 тысяч вьючных верблюдов.