— Сегодня, как я уже сказал ранее, мы будем отрабатывать действия с «ПМ», — продолжал монотонным голосом Марьяныч. — Передвижение с пистолетом, стрельба в движении, уходы с линии огня. В конце попытаетесь изобразить стрельбу «по-македонски». Первая шеренга на огневой рубеж шагом арш…
* * *Подготовка сотрудников милиции для командировки в Афганистан шла полным ходом. Но, как и говорил Кирилл Марков, уже к началу второго месяца все офицеры и сержанты втянулись в интенсивный образ жизни, и даже ночные тревоги, начинавшиеся с оглушительных подрывов взрыв-пакетов и автоматных очередей, уже никого не вгоняли в ступор.
Теперь каждый знал, как ему действовать в той или иной ситуации, и действовали уверенно, слаженно и расчетливо.
— Ну, как твои подопечные? — в кабинет начальника учебного лагеря вошел полковник Грачук.
Тот с ошалелым видом глянул на московского гостя, вскочив с кресла и не решив, то ли отвечать на заданный вопрос, то ли приветствовать старшего по званию согласно Уставу. Размышлять времени не было, поэтому подполковник соединил два в одном.
— Подчиненные в норме. Здравия желаю, товарищ полковник.
— Здоров и ты. — Грачук примостился на краешке старого, скрипучего стула перед письменным столом и поставил свой кейс рядом. — А теперь я хотел бы услышать подробный доклад. Цифры меня не интересуют, только личное мнение.
— В целом подготовительный процесс идет по плану. Все курсанты адаптировались к учебной программе, кто-то больше, кто-то меньше, но нормативы выполняют в полном объеме. Через месяц, к концу учебной программы, все будут в лучшем виде.
— Да нет у нас этого месяца, — тяжело вздохнул московский гость.
— То есть как — нет? — обеспокоенно спросил начальник учебного лагеря.
— А вот так, нет. Война в Афганистане затянулась, и с каждым годом в нее втягивается все больше и больше участников. Если в самом начале войны душманами вяло командовали спецслужбы Пакистана и Ирана, то теперь там прочно обосновались разведки НАТО, США и даже Китая. Соответственно, и интенсивность боевых действий изменилась. «Духи» еще год назад из средств ПВО имели крупнокалиберные пулеметы, теперь у них есть даже переносные ракетные комплексы «Рэд Ай», и что будет дальше — одному богу известно. — Семен Александрович замолчал, будто в размышлении, говорить или нет. Потом все же решился: — Один мой приятель из военных говорил, что недавно в Генштабе на совещании был сам Андропов. Так вот, Юрий Владимирович как бы между прочим сказал, что следует продумать вариант выхода сороковой армии из Афганистана.
Хотя при этом добавил, мол, сунуть голову всегда легче, чем вытащить ее назад.
Что верно, то верно, — со вздохом согласился начальник учебного лагеря и внезапно спросил: — А это правда, что в больших городах стали щемить тунеядцев?
— Не тунеядцев, а лодырей, — поправил подполковника московский гость.
— В смысле?
— Сейчас по магазинам, парикмахерским, кинотеатрам, в общем, по общественным местам ловят тех, кто должен находиться на рабочих местах, а не шататься по своим делам.
— Давно пора. А то одни воюют, а другие жируют, как будто никакой войны нет. Из-за «речки» везут цинковые гробы, а по телику либо молчат, либо как в лужу дуют: «Интернациональная помощь советских солдат заключается в том, чтобы помогать афганцам школы строить да фруктовые деревья сажать».
— Да-да, — закивал Грачук и тут же, будто спохватившись, поспешно добавил: — Ты бы на эту тему не особо распространялся, а то, знаешь, и у стен уши имеются, особенно если учесть, откуда Генеральный пришел.
— А что мне? — равнодушно пожал плечами подполковник. — Дальше Афгана не пошлют. Времена сейчас не те, чтобы за правду к стенке ставили.
— Да ведь выгонят с «волчьим билетом», а это похуже фронта в наше время, — с укоризной проворчал московский гость, который курировал подготовку этой партии милиционеров. В кабинете на несколько секунд повисла неприятная тишина, после чего Семен Александрович перешел на деловой тон: — «Кобальт» на днях понес ощутимые потери, да и люди там работают на износ. Так что месяца у вас нет, три дня, чтобы расписать курсантов по оперативно-следственным бригадам, и сразу отправляем на замену. Как говорится, промедление смерти подобно.
Грачук помолчал и добавил усталым голосом, зевая во весь рот:
— А я, пожалуй, пойду отдохну, а то здесь загоняли сивку крутые горки…
Оставшись один в кабинете, подполковник долго раздумывать не стал, приоткрыв дверь, он громко крикнул:
— Посыльный, живо ко мне Махача.