Осмотр моего внешнего вида затягивался. Делала рыженькая медсестра эту проверку весьма тщательно. Обязательно нужно было и по плечу меня погладить, и пальцем по спине провести.
От девушки пахло смесью цветочного аромата, лекарств и хозяйственного мыла.
Она попросила меня повернуться, поправив при этом мокрые волосы на моей голове.
— Что за показ мод? — поинтересовался я.
— Как что⁈ Заместитель командующего вот-вот прибудет. Возможно, наградить вас едет. А вы перед ним неопрятным предстанете. Давайте я вам новую больничную одежду принесу?
Эх, не самое лучшее время и место для заигрывания с девушкой.
Выше моих мужских инстинктов есть и совесть. Как я — целый и невредимый, могу кадрить медсестру при тяжелораненых ребятах? Ещё и в палате, где и так концентрация ощущения боли, страха и отсутствия надежды зашкаливает.
— Александр, вы… вы… а пойдёмте со мной. Я вас и переодену, — улыбнулась девушка, разгладив лямку на майке.
— Нет, спасибо. Устал.
Я присел на кровать и встретился взглядом с парнем, который лежал буквально на половине кровати напротив меня. Этот безнадёжный взгляд нельзя ни сыграть в театре, ни изобразить в цвете рисунком.
У другого моего соседа по палате, всё лицо было в шрамах, а на глазах повязка.
— Попить можете дать, — прошептал он.
Медсестра тут же отреагировала, подойдя к графину с водой. Налила пол стакана и поднесла парню. Причём на лице девушки не было смущения, отвращения или усталости. Она всё делала с улыбкой, при этом что-то говорила ласковое покалеченному парню.
— Спасибо, Маша. А ты сегодня дежуришь? — спросил раненный.
— Да. Опять тебе почитать?
— Если можно.
В итоге, парень уговорил медсестру Машу почитать сейчас. Можно было бы предложить свои услуги чтеца, но раненому, хотелось слышать именно женский голос.
Поговаривают, что женщины имеют здоровую энергетику. Вбирают в себя негатив и боль, которая идёт у солдат во время госпитализации. Особенно у тех, кто останется инвалидом. Теория спорная, но когда видишь, как все в палате приободряются при появлении медсёстры Маши, начинаешь верить в неё.
— «Толя, я соскучилась. Жду, когда откроется калитка моего дома. Будут цвести сады. В воздухе будет запах нескошенной травы, и на пороге будешь стоять ты. Я тебя очень жду», — читала Маша письмо солдату от его девушки.
Сама медсестра держалась стойко. Заметил, что это письмо она читает уже не первый раз и практически не заглядывает в него.
Главное, что парень с трудом, но улыбался, а вся палата внимательно слушает каждое слово девушки.
Маша закончила и спрятала письмо в тумбочку. Затем пошла по палате, проверяя состояние остальных и порядок. Тут из коридора послышались быстрые шаги.
— Товарищ генерал, лейтенант Клюковкин в порядке. Он может выйти из палаты…
— Я не только с ним хочу поговорить. У меня есть ещё солдаты, — услышал я знакомый голос генерал-лейтенанта Целевого.
Через пару секунд в палату вошёл заместитель командующего 40й армией в накинутом на плечи белом халате.
Вид у генерал-лейтенанта был уставший. Седые волосы растрёпаны, а на лице была всё та же лёгкая небритость, что и в первую мою встречу с ним.
Следом за генералом вошли ещё несколько человек. Каждый пытался что-то рассказать Целевому, доложить информацию или просто себя обозначить.
— Товарищ генерал…
— Оставьте меня с врачами. Я с ними пройду и посмотрю на раненных, — перебил подчинённого Целевой, и все сопровождающие вышли, прикрыв дверь.
В палате, помимо пациентов, остались генерал, медсестра Маша и доктор, которого я встретил в коридоре при поступлении в медсанбат.
— Глагольте, товарищ майор, — спокойно сказал Целевой и, начал подходить к каждому из раненных.
Доктор представлял пациентов и рассказывал о ранениях. Генерал, хоть и не всегда поворачивался к майору, но внимал каждое слово врача. Заместитель командующего подошёл к каждому и спросил о состоянии. Кто-то отвечал, а кому-то из-за контузии было это сделать сложно.
— Ну и вот, лейтенант Клюковкин, — представил меня доктор, когда я сидел на кровати.
Я не стал изображать из себя больного и начал представляться Целевому стоя.
— Товарищ генерал-лейтенант, лейтенант Клюковкин, — выпрямился я.
— Не первый раз мы уже встречаемся. Предлагаю звания опустить. Рэм Иванович, — представился генерал и протянул мне руку.
— Александр Александрович, — ответил я.
— Да ты садись, сынок. Все садитесь, и я присяду, — пожал мне руку генерал и сел на мою кровать. — Ну, рассказывай, как было дело в том горном проходе.