Хотя дом в Афинах не мог официально принадлежать Гермии, ибо женщине запрещено владеть недвижимостью, родственники бывших супругов собирались продать его в пользу дочери Эпихара. Когда в конце лета я возвратился из дальних странствий, особняк как раз готовили на продажу. Ходили слухи, что, уступая желанию жены, Ортобул брал к себе в дом рабов Гермии. Такой договор будущие супруги втайне от всех заключили еще до бракосочетания: Ортобул пообещал избавиться от своих домашних рабов, едва будет продан дом Эпихара.
А Критону и Клеофону пришлось смириться с появлением мачехи. «Они боятся, как бы у Ортобула не появились новые наследники», — говорили одни. «Брак с Гермией значительно преумножил их семейное состояние», — возражали другие. Увлечения этих юношей стоили дорого: Критон, например, любил гонки на колесницах и мечтал о собственной упряжке. Теперь же отцу будет легче вывести их в люди. Одно не вызывало сомнения: дела Ортобула шли превосходно. Сначала суд, где ему удалось показать себя в лучшем свете. Теперь — удачный брак, который преумножил состояние Ортобула и наверняка благоприятно скажется на его будущем. Когда я встретил Ортобула в начале осени, он выглядел очень довольным собой. Возможно, боги, по крайней мере, некоторые из них, были к нему слишком благосклонны.
IV Яд в Афинах
Оглядываясь назад, я понимаю, что описываемые мною события относятся к двум разным отрезкам времени. Обед (хотя в данном случае это слово — не более чем насмешка) с Аристотелем, разговор о цикуте и суд над Ортобулом произошли в период, который я назвал бы хорошим, а потом разразилась беда. Умерла жена Аристотеля, и убитый горем Основатель Ликея неожиданно подвергся нападкам со стороны афинских патриотов. Он решил, что будет разумнее временно уехать из города. По воле провидения мы вместе отправились в путешествие к восточным островам. Однако странствия завели нас гораздо дальше, чем задумывалось изначально, к тому же я был в Азии впервые. После долгих злоключений мы вернулись в Афины — это произошло осенью того года, когда скончалась Пифия, а также Дарий, Великий царь Персии. Наши странствия закончились, а судьба вела Александра все дальше на восток, к покрытым вечным снегом вершинам Кавказских гор. Он преследовал персов, прежде всего — изменника Бесса, который устроил заговор против Дария и провозгласил себя новым Царем Персии.
Я был несказанно рад вновь оказаться дома после долгого и трудного путешествия на Восток и обратно. Как уже говорилось выше, я все еще страдал от раны в плече, полученной в отчаянной схватке. Но сейчас я вполне окреп, чтобы снова нанести визит в публичный дом. Я благодарил Фортуну за такую возможность, поскольку давно не удовлетворял должным образом свои желания и считал, что имею полное право немного поразвлечься. Если бы я только знал, как долго буду сожалеть о том, что тоска по любовным приключениям охватила меня именно тогда, а не накануне! Ибо этой ночью мне не суждено было вкусить заслуженного наслаждения, другим же она принесла лишь опасности, боль и потери — включая самую тяжкую утрату, какую может понести человек.
Я остановил свой выбор — роковая ошибка! — на доме Манто, о котором столь много говорили на суде над Ортобулом. Этот был один из лучших и самых дорогих публичных домов — иначе столь богатый и утонченный человек, как Ортобул, не стал бы его завсегдатаем. Разумеется, по закону, посещение публичного дома не может стоить больше двух драхм. А есть места, где за удовольствие возьмут и того меньше; я уже не говорю о жалких созданиях, топчущих пыль боковых улиц и скрывающихся в тени городских стен, — их услуги обойдутся не дороже, чем в пол-обола. Но солидные публичные дома предоставляют гостям мягкие ложа и прекрасно обставленные комнаты, где можно насладиться дорогим вином, вкусной едой и обществом прелестниц. Вот где миролюбивый Ортобул столкнулся со скандалистом Эргоклом, нашедшим отвагу на дне бутылки. В доме Манто всегда звучала музыка: у нее было несколько флейтистов и флейтисток, а также девушки, играющие на тамбурине. За тонкое постельное белье, сносную выпивку, хорошее угощение и музыку с клиентов взималась дополнительная плата. Раскошеливайся, если хочешь провести Ночь в подобном заведении, а не в жалком притоне под Акрополем. В базарный день длинные очереди мужчин выстраиваются перед каждой такой конурой, больше напоминающей коробку с дверью, нежели дом; их обитатели, бедные девочки — или юноши, как друг Сократа Федон, — зарабатывают себе на хлеб, обслуживая вереницу клиентов в крохотной комнатке на узкой постели.