— Это так, — кивнул Феофраст, — и некоторым образом это касается цели моего визита. Мне, скажем так, поручили узнать, есть ли у вас тут яд или его составные части. Или вообще ничего? В высокопоставленных кругах Афин беспокоятся о возможности распространения яда в городе.
Тюремщик побледнел от ужаса.
— У нас ничего не пропадало, даю слово! — заверил он. — Разумеется, мы знаем о деле мачехи, но к нам оно не имеет никакого отношения. Это солидная тюрьма. Хотите, я покажу вам наши запасы яда, если вы оба готовы засвидетельствовать, что я сделал это, желая снять с себя подозрения и ответить на ваши вопросы. Мой помощник стар, опытен и надежен. Он пойдет с нами.
На зов тюремщика в комнату быстро пришел пожилой раб, не дерзкий стражник, а невзрачного вида «публичный человек» с короткими седыми волосами. Услышав нашу просьбу, он заметно сник и неохотно повел нас во внутреннее помещение. Там была небольшая комнатка, а в ней — шкаф.
— Будьте осторожны, — предупредил раб. — Он тщательно закрыт, но воздух в комнате все равно отравлен. Когда я достану яд, вы сразу почувствуете запах. Если подойдете слишком близко, заработаете жуткую головную боль. У меня всегда так. Вы уверены, что желаете взглянуть?
— Да, — ответил Феофраст.
— Давай, — сказал начальник тюрьмы.
Повинуясь приказу своего господина, раб открыл — почти распахнул — дверцу.
— Здесь смерть, это точно, — заметил он. — Или только ее вспомогательные средства.
Он вытащил из шкафа глиняный сундучок и открыл его, отвернувшись. Мы подошли поближе и осторожно заглянули внутрь.
— Достань их! — приказал тюремщик.
Раб повиновался, отвернувшись еще сильнее, и вынул несколько невзрачных корнеплодов, листья которых были покрыты пурпурными пятнами. Больше всего они напоминали шишковатую редиску. Комнату наполнил резкий запах: так пахнет моча или дом, кишащий мышами. Казалось, воздух стал гуще. Я закашлялся и едва сдержал подкатившую к горлу тошноту.
— Хватает за нос и глотку, да? — произнес раб, убирая корни обратно в сундучок. — Думаю, мне будет плохо весь день. А как безобидно выглядит, правда? Обыкновенный овощ, да и только. Но, конечно, мы крайне редко даем осужденным сырой конейон. Обычно готовим специальный раствор. Видите, вот ступка и пестик. А вот горшки и чашки.
На одной из полок стояла массивная каменная чаша и большой пестик.
— Знаменитый пестик! — воскликнул я.
— Да, этот пестик на самом деле существует, и вот он перед вами!
— А сколько с ним связано грубых шуток о смертном приговоре, — заметил Феофраст. — Помните, в пьесе Аристофана Дионису предлагают «славно утрамбованный» путь в подземное царство.
Средняя полка этой смертоносной кладовой, словно буфет запасливой хозяйки, была сплошь уставлена аккуратными горшочками. А еще там лежал маленький поднос с отверстиями, в каждом из которых было по глиняной чашечке.
— В общем-то, вот все, что нам нужно, и еще вода, — сказал помощник. — Из этих чашечек мы угощаем наших гостей. Я так хорошо смешиваю яд, что ни один не попросил добавки. Все отравленные чашки хранятся здесь, на этом специальном подносе, чтобы кто-нибудь ненароком из них не попил. Ничего не пропало. Я работаю здесь и знаю. Хотя цикутой пользуются нечасто, мы довольно регулярно получаем свежий запас и сжигаем старый, я имею в виду, само растение. А сейчас у нас даже есть немного раствора, в кувшине. С добавлением трав.
Он нащупал кувшин, встряхнул его, а потом осторожно открыл.
— Наполовину полный, как и был, — раб показал нам содержимое, убедившись, что мы стоим на безопасном расстоянии. — Обратите внимание, как тщательно мы его закупориваем. Мы всегда предельно осторожны с ядом. Если нам кажется, что состав выдохся и надо приготовить свежий, мы закапываем старый в землю.
— Мы никогда не оставляем его без присмотра, — заверил тюремщик. — Никто не смог бы оказаться в этой комнате, миновав караульную.
— Значит, — спросил я на всякий случай, — вы всегда знаете, сколько яда есть в наличии? Если вдруг будет казнь, у вас все готово.
— Конечно, — подтвердил тюремщик. — Закон и обычай требуют, чтобы у нас всегда был свежий запас конейона. Смертельный напиток всегда можно изготовить. У нас есть все, что нужно, и все на месте. Клянусь Гераклом! Давайте выйдем, здешний воздух вреден для здоровья.
Мы вышли из страшной кладовой, которую помощник немедленно запер. Снова оказавшись в комнате тюремщика, мы жадно задышали свежим воздухом, хотя, казалось, сюда тоже успел просочиться резкий мышиный запах.
— Значит, — настойчиво спросил Феофраст, — вы можете в любой момент смешать новую порцию яда?