Так вот, никакая «реклама» не повредила бы Афону, если бы он оставался открыт только для тех, кто, превозмогая годы, болезни и нашу современную расслабленность, шел бы пешком под безжалостным солнцем по афонским дорогам: то спускающимся вниз, то снова устремляющимся наверх. Такой путник не будет писать пышные строки, полные искусственного восторга, не будет прятать реалии святогорской жизни за описаниями величественной афонской природы.
Только такой путник угоден Божией Матери, только такому путнику Она открывает самое большое богатство Афона.
Поэтому я, заканчивая сегодня это небольшое предисловие, хочу вспомнить всех тех, с кем делил кусок хлеба и глоток воды на афонских дорогах, с кем поднимался крутыми тропами и пробирался над бездонными пропастями, обливался потом и спал на камнях. Все это, конечно, малая жертва для Святой Горы, не сравнимая с той, которую приносили подвижники, всю жизнь проводя на этих кручах в непрестанных молитвах и трудах. Но все же это наша посильная жертва. И я хочу сказать моим спутникам спасибо за помощь, за твердую руку друга, за терпение и любовь, которые они ко мне проявляли.
Ночное восхождение
«Кто не был на пике Святой Горы, тот как бы не был и на всем Афоне, хотя бы и исходил вдоль и поперек весь полуостров», — убеждали друг друга паломники во времена Маевского, автора замечательной книги «Афонские рассказы». Эти слова не дают покоя и нам, хотя много лет уже минуло с тех пор. Валера, как всегда, полон решимости и развеивает все наши сомнения в целесообразности восхождения именно в данный момент. Но нужно еще убедить отца Кирилла проделать с нами этот путь, так как без него побывать на вершине — все равно что и не побывать. Хочется не просто подняться на самую высокую точку Афона, но помолиться там о себе и о наших близких. Отец Кирилл совсем недавно уже поднимался на вершину Афона, и мне кажется маловероятным, чтобы он вновь согласился на такую нелегкую дорогу всего два дня спустя. Но Валера с его деловым нажимом подвигает отца на это. Надо сказать, что сложность наших афонских странствий состоит всегда в одном и том же: в нехватке времени. Господь дает нам опять очень мало дней для пребывания на этой святой земле. А может, сама Игуменья самого большого как по численности, так и по размеру монастыря, в котором живут и греки, и русские, и сербы, и болгары, и румыны, и представители других народов, давших вселенскому Православию хоть несколько чад, по нашим грехам выдает нам визу на достаточное для нас, но малое по продолжительности время. Так или иначе, но надо идти и просить транспорт, ведь ждать следующего дня, когда можно будет добраться до скита святой Анны на корабле, решительно невозможно по указанной выше причине. Неутомимый Валера и здесь не теряется, убедив отца Кирилла, стершего ноги во время недавнего подъема, что наймет ему мула, которого найти не проблема (будто бы у подножия горы они пасутся в большом количестве в ожидании немцев), и устремляется к игумену, чтобы попросить катер. Идет он к нему не просто так, а заручившись поддержкой о. Ф. и благочинного о. А.
Келья Панагия. На пути к вершине
Долго думает отец Иеремия, дать ли нам катер. Удивительно долго. О чем еще думает он, смотря, прищурившись, на море, трудно сказать. Вряд ли об экономии, не такая уж это серьезная затрата. Мы чувствуем напряжение этой решающей минуты, в которую выясняется, быть или не быть выполненными нашим планам. Но вот он небрежно махнул рукой, что-то прошептал, и, как бы продолжая движение его руки, мы уже несемся по морской глади к скиту святой Анны. В дорогу заботливый о. А. дал нам здоровенный арбуз, и нести его мы поручили Валериному сыну Диме. Ветер бьет в лицо, а сердца ликуют от близости долгожданной цели и тревожатся от ощущения нашего несоответствия ей: духовного и физического.
Вот уже видна сама Гора, которая сейчас кажется устрашающе высокой. Вот мы уже ступили на землю, вот начались первые трудности. Без трудностей, надо сказать, не бывает движения паломников по Афону. Как бы Сама Божия Матерь проверяет Своих поклонников, проверяет их веру, готовит их к встрече со святынями Православия, а кто готов, тех, наверное, и с живущими ныне святыми, которые, несомненно, есть здесь и будут до того момента, когда, по преданию, сама Игуменья покинет свою Святую Гору.