Умолчание о подданстве святогорских монахов истолковывается некоторыми как неупоминание о само собой разумеющемся факте, но такое утверждение представляется нам недоказанным; вернее, что подобного рода юридические вопросы о подданстве были чужды сознанию тогдашних людей, которые удовлетворялись мыслию, что на Св. Горе под верховным покровительством Византийского императора живут на началах автономии православные монахи разных национальностей и стран происхождения, и не считали нужным входить в юридический анализ их отношений к Византийской государственной власти. Параллельно с этим всеми признавалась особая связь монастырей той или иной национальности с родиной их монахов и с её правительствами, право последних на покровительство и поддержку «своих» монастырей без того, чтобы эти особые
38
Историко-аналитический очерк о самоуправлении Афона
отношения мыслились бы находящимися в противоречии с отношениями к верховной власти Византии и без более точного определения соотношения тех и
других.
Несомненно также, что никому в Древней Руси не пришло бы в голову рассматривать русских святогорцев (в случае их возвращения или просто посещения ими Родины) как каких-то «иностранных подданных».
Турецкий период (1430-1912 годы)
В 1430 г. султан Мурад завоевал Салоники (за 23 года до взятия Константинополя турками), афонские монастыри (неизвестно, был ли в их числе и Русский) решили немедленно послать к султану делегацию в Салоники с изъявлением покорности и просьбы признать автономные права и монашеский строй Афона. Просьба эта была удовлетворена. Некоторые толкуют этот шаг как признание монахами «турецкого подданства». Думаем, что это натяжка. Смысл этого шага более общий — искание покровительства и выражение лояльности. Как бы то ни было, и в турецкую эпоху продолжались особые тесные отношения между монастырями, населенными монахами из стран, не входивших в состав Турецкой империи, с народами и правительствами этих стран. До 19 в., ввиду покорения турками большинства православных государств, речь могла идти только о России и, отчасти, Грузии. В 19 в. к ним присоединяется образовавшееся тогда независимое Греческое королевство и Ионические острова, вошедшие в состав Британской империи (1807-1862).
Официальные документы до второй половины 19-го века (афонские уставы, Патриаршие сигиллии, султанские фирманы и другие правительственные распоряжения относительно Афона) по-прежнему не касаются вопроса о подданстве святогорских монахов. Но факты повседневной жизни определенно указывают, что, по крайней мере, в сознании афонских монахов и при попустительстве турецких властей существовало определенное различие между монахами турецкого и не турецкого подданства.
Так монахи греческого Кутлумушского монастыря близ Кареи, населенного выходцами из Ионических островов, считали себя английскими подданными, пользовались официальной поддержкой Английского Посольства, и, когда, например, в 1860 г. в монастыре возникли разногласия в связи с выборами игумена, монастырь вывесил английский флаг и через Английское Посольство добился посылки на Афон салоникского губернатора Хузни-Паши, который и разрешил вопрос в желательном для монастыря смысле. Турецкие власти не подумали
39
Духовные и исторические творения архиепископа Василия
оспаривать право монастыря Кутлумуша поднять английский флаг. Также и монахи, происходившие из Греческого королевства, считали себя эллинскими подданными, обращались к защите греческих консулов и вообще противопоставляли себя (и монастыри, где они жили) греческим монахам — турецко-подданым.
Ещё в большей степени все это относится к Русскому монастырю. Так, например, на богослужениях поминалось в нём издревле имя русского императора, а не турецкого султана, как в других афонских монастырях. Такое же значение (признания себя русскими подданными) имели и портреты русских царей в приемных залах монастыря (опять-таки без возражений со стороны турецких властей). Так продолжалось до второй половины 19-го века, когда в связи с реформами в Турции, стремлением к более точному юридическому определению церковных и национальных отношений и, что важнее, в связи с усиливающимися антирусскими настроениями шовинистических и греческих правящих кругов Турции, опасавшихся «панславизма» и вообще увеличения «русского влияния», турецкое законодательство занялось вопросом о подданстве афонских монахов-иностранцев. Впервые это было сделано в так называемом Канонизме (то есть Уставе) свя-тогорских монастырей, находящихся в юрисдикции Константинопольской Патриархии, изданном Вселенской Патриархией в 1877 г. Статья 8 этого Канонизма гласит: «всякое лицо, происходящее их стран Оттоманской империи или из-за границы и желающее жить в качестве монаха в каком-либо из монастырей Афона, обязательно явится к губернатору и предъявит ему свой паспорт; а иностранцы, как пользующиеся исключительною льготою согласно со ст. 4 закона Оттоманского государства, обязаны принять оттоманское подданство» (ст. 4 закона о подданстве устанавливает, что в некоторых случаях турецкое подданство может быть дано немедленно, а не по истечении срока 5 лет). Ст. 10 (того же Канонизма) предписывает сверх того, что «иностранные монахи, приезжающие во Св. Гору с целью пребывания в её монастырях, и частные лица, прибывающие туда с той же целью», «подают губернатору и Афонскому Киноту письменное заявление, в коем заявляют, что отказываются от первоначального своего подданства и, как имеющие пребывать на Афоне, записываются в число турецких подданных, и что отныне они будут подчиняться законам и постановлениям Оттоманского государства».