— Вот именно, что с небольшим.
— Не в размерах суть. Ты же знаешь, — частил Пиза, — ну а что дальше скажешь?
— Как хоть зовут её?
— О, у неё оригинальное имя — Тама.
— У вас тут у всех, что ни имечко, то…
— Мы любим звучные имена, ты прав!
О, как чудесна была бы жизнь, если бы мы довольствовались одними реальными бедствиями, не преклоняя слуха к призракам и химерам нашего ума…
Не питайте помыслы неспокойные. Лука, 12, 29.
Необходимые друг другу люди обязательно встречаются. Другое дело, ко времени это случается или нет. Нередко встреча опаздывает. Но бывает и преждевременной.
Залив был полон парусов, словно майский луг цветами. Тама — не женщина, а жасмин.
Тама лежала на камне. И волна, перекатывающаяся через него, перекатывалась и через неё. Вода завихрялась у неё под мышками и в промежности. И эта нежная турбулентность — эти каскады и каскадики создавали зрелище поистине гармоническое. Всё было в нём: и картавый говорок апрельского ручья, и летнее золото волос, и осенняя смуглота сосцов и белоснежный огонь смеха… О, женщина!
Потом она сидела босая, поджав пальцы ног. Все женщины так делают, когда босые.
— Кажется, обо мне ты знаешь больше, чем я сам.
— Просто, мои знания — это мои чувства. Опыт женщины — её чувства. Тем он богаче, чем разнообразнее.
Судьба назвала их. Они были приговорены ею к тому, что меж ними случилось.
Так начиналась эта любовь. То была последняя любовь.
Тама — Пизе:
— Это земля ягод и цветов, моря и солнца и самого вкусного на свете хлеба. Ещё: самых красивых женщин, но не разврата. Ты и такие, как ты, пытаетесь её своим позорным бизнесом сделать такой.
Щемящее чувство утраты порой нахлынет. Накатит, обдаст… Семивёрстов.
Ной, геНий, гНэй, акмоНай, солёНый, нагоНяй, иНей.
— Где она сейчас?
— Вне пределов досягаемости.
Трёп на улице:
— Лучше жить в глухой провинции у моря.
— Согласен. Но не постоянно.
Анчоус — ослепительно белая деревня. Это от песка, камней и солнца она такая. Кое–кому кажется, что и от соли, но это не так. Соль не везде, как песок, солнце, камни. Она только в одном месте. В бурте возле рыбацкого сарая.
В Анчоусе
Они подходили к дому. У зеленой калиточки как раз остановился велосипедист и давай звонить.
— Почтальон — пояснил Пиза. — И чего трезвонить, там же есть ящик.
На крыльцо вышла высокая девушка в длинном рыбацком фартуке.
— А вот и сестрёнка. Судя по аромату — рыбу жарит.
Почтальон протянул ей пакет. Она расписалась в книжечке.
— Заказное письмо получила, — комментировал Пиза.
Они уже подходили к штакетнику, увитому хмелем и плющом. Не обратив никакого внимания на брата и его спутника, блондинка, повернувшись, заспешила в дом. А почтальон, глядя ей вослед, вдруг схватился за грудь и покачнулся. Семивёрстов бросился к нему, подхватил, поддержал.
— Что с тобой, земляк?!
Немолодой уже мужик широко открытыми, невидящими глазами смотрел на него, хватая воздух перекошенным ртом.
— Вот зараза! — услыхал Семивёрстов восхищённо–возмущённый голос друга. Обернулся к нему и скользнул вслед за его взглядом. По дорожке к дому, сверкая ягодицами, уходила Тама.
Продышавшийся почтальон, потрясённо крякнув, неловко пошёл, ведя велосипед: прочь, прочь, прочь. А над притихшим заливом истерически хохотала чайка.
— Маху дала — обронил Пиза, открывая калиточку. — Междумах допустила.
Ам, ем, ём, им, ям, ом, юм, эм, ум.
Искусственный спутник жизни, — так обозначил себя Пиза накануне развода со второй женой.
Чемпионом стать нельзя. Чемпионами рождаются. Их, чемпионов, сразу видно. И те из тренеров — настоящие тренеры, кто способен разглядеть чемпиона среди иных ещё задолго до его побед. Автор.
В светлом туннеле оптики копошились волны залива.
Чемпион знал наверняка: рано или позже Чин появится в сверкающей перспективе этой оптики, чтобы остаться в ней навсегда.
Из прочих разговоров:
— Извини. У нас такой замусоренный город. Плохо убирается. Потому что дворникам мало платят.
— Они построили дома на склоне живописной горы. А потом выяснилось, что под боком деревни, в урочище — кладбище радиоактивных отходов.
— Ым, сделай мне чашечку взвару, как всегда.
Сутенёр — философ, познавший суть вещей и эксплуатирующий суть вещей в корыстных целях. Пиза.