В клетку с тигром вталкивают нагих девиц — черную и белую. Те поначалу верещат от ужаса, а потом начинают играть друг с дружкой. Валяются на звере, как на матраце. А тот лишь зевает. В перебивку Ерик диким голосом что–то шаманит.
— Как это всё сделано?
— Секрет фирмы.
— Почему зверь их не разорвёт? Дрессированный?
— Ладно! Только никому больше ни слова. Пиза узнает, казнит.
— Клянусь мамой!
— Всё просто. Дали зверю таблеток, вот он борется со сном. До баб ли ему!
— Так просто?
— Дурное дело нехитрое.
Пушкин прав. Нет в жизни счастья. Но нет и покоя. Воли тоже нет. Гений.
Семечки клёна, ветром несомые,
Вьются, трепещут, как насекомые.
Автор.
Желтые листья по небу, словно золотые звёзды по синим крестоносным куполам. Автор.
И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и море исчезло.
Ещё увидел я святой град Иерусалим, новый, нисходящий с неба от Бога, изукрашенный подобно невесте, нарядившейся для жениха.
И возник громкий голос, говоривший с неба: «Се скиния (обитель) Бога с человеками. Он поселится с ними. Они будут его народом, а сам Бог будет с ними Богом их. И отрёт Бог всякую слезу с очей их. И смерти не будет более. А также не будет ни плача, ни вопля, ни болезни, ибо прежнее прошло».
И сказал Сидящий на престоле: «Се творю все заново!» А мне наказал: «Напиши! Слова сии истинны и верны!» И еще Он сказал мне: «Свершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец. Жаждущему дам из ручья жизни даром. Победитель унаследует все. А Я Богом буду ему, а он сыном будет Мне. Трусы же и неверные, скверные и убийцы, любодеи и колдуны, идолослужители и лжецы — обретут себе участь в озере горящем огнем и серою. Это смерть — вторая!»
После этого вышел один из семи Ангелов. Из тех, что явились с чашами, наполненными семью последними напастями. Он сказал мне: «Подойди ко мне, я покажу тебе невесту Агнца».
Духом вознес меня на крутую высокую гору и показал мне святой град Иерусалим, спускающийся с неба от Бога. Во граде том была слава Господня. Сияние Его было подобно сиянию драгоценного камня ясписа и прозрачно, как горный хрусталь. Высокая стена о двенадцати врат окружала город Господень. У ворот стояло по Ангелу. На воротах были имена двенадцати колен Израилевых. Трое ворот были с восточной стороны. Трое ворот — северных. С юга и с запада трое ворот. Стены города опирались на двенадцать оснований, испещренных именами двенадцати апостолов Агнца.
У говорившего со мной Ангела была золотая мерная трость, коей предстояло обмерить город ворота и стены его.
Город был выстроен в виде квадрата: ширина равнялась длине. Ангел обмерил его посохом своим. И площадь оказалась равной 12000 стадий (2 200 км).
Измерил и стены. Высота их равнялась 144 локтя (23 метра) по мере человеческой, которой пользовался Ангел.
Стены были построены из ясписа (яшмы), а сам город из чистого золота, подобного прозрачному стеклу. Основания стен были украшены драгоценными камнями. Первое основание — яспис, второе — сапфир, третье — халцедон, четвертое — изумруд, пятое — сардоникс, шестое — сердолик, — седьмое — хризолит, восьмое — берилл, девятое — топаз, десятое — хризопраз, одиннадцатое — гиацинт, двенадцатое основание стены — аметист.
Сами же ворота были из жемчуга — по одному на каждые. Улицы были вымощены златом, прозрачным, как стекло.
Храма во граде видно не было, ибо храм Иерусалима — сам Господь Бог Вседержитель и Агнец Его.
Город этот не нуждается ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо великолепие Божие освещает его. А светильник его — Агнец.
Спасенные будут ходить в свете том и цари земные принесут во град славу свою и честь.
Врата его не будут запираться днем, а ночи там не будет. И принесена будет в него честь и слава всех народов земли.
И не войдет в него ничто нечистое. И никто из тех, кто творит мерзость и лжет, кроме тех, чьи имена занесены в книгу жизни у Агнца.
Из хаоса:
— В одном лишь мы последовательны — в саморазрушении.
— Если так, то, может быть, это и было целью эволюции? А что если самоуничтожение было назначено, предопределено, запрограммировано, в конце концов.
Пенсионеры:
— Значит, это не самоубийство, а переход в иное качество. Но ни те, ни другие, какой бы умный вид ни принимали, не понимают, что это.
— Новое качество — это бессмертие, потому что Бог милостив.
— Неужели все до одного мы получим это качество? И грешники тоже?
— Он всех простит. Но сначала накажет негодных. Накажет, а после помилует.