Остальные, кроме одного, добродушно уселись пить горячий чай. Он также был предложен Флаффи, да и девушка не отказалась, только за стол, как все, она не села, мало ли, кто-нибудь займет ее кресло у камина…
Вся эта романтика, конечно, волшебна, но она сделала своё: Грей и Флаффи заболели. Однако, Грей воспринял это очень просто, а Флаффи это вообще не восприняла. Только когда мадам Веир ехидно улыбнулась, войдя в ее комнату, держа в руках лекарства, девушка покачала головой. Но ей было приятно, что о ней заботятся. Старушка поболтала с ней не без тени своего занудства, потом сказала, что мистер Кью болеет точно также и ушла. Флаффи почувствовала себя королевой… Правда, как только она осталась лежать одна в комнате, ее вдруг сильно замучила совесть, и она не смогла сомкнуть глаз, потому что внутри что-то стало сильно обжигать сердце. Она даже заплакала, начала чесаться и так и не заснула… С чего бы это?..
====== 3 глава ======
Снова тишина в Даркфилле. За неделю двое бедных болящих уже успели поправится и встать на ноги. Все также дождь бил по крыше, но жителям казалось, что он это была не краша, и их собственные головы. Нечего нового не произошло, за исключением того, что мадам Веир рассказала много интересных историй о своём пациенте, о брате пациента, о клерке пациента и о себе, конечно же. А так, все шло по-старому… Скоро должны подать обед. Кью сидел с газетой на мягком пуфике у окна. Он был очень грустен. Помимо их двоих, в комнате у камина сидели мадам Веир и мистер Руд. В их диалоге звучала некоторая странная нотка, вызванная «юмористическим» монологом мистера Рид и сократических комментариев мадам Веир. А у самой двери, стояла маленькая голова — слуга, чьё тело было крупным, а голова слишком маленькой.
Вскоре спустился и Кирик, который покинул гостиную перед тем, как в неё вошла София. Мадам Веир, видя, что все лица обитателей похожи на кислые лимоны, решила отвлечь их внимание:
— Кирик, мой мальчик, что скажешь о вчерашней трагедии?
Юноша покачал головой и посмотрел на мадам, которая, в свою очередь, сильно жаждала его ответа и молчала, усердно кивая ему головой. Он, понимая, что мадам от него не отстанет, сознался, что не читал последний выпуск новостей, от чего мадам пришла в ужас:
— Как! — воскликнула она, — Ну надо же! Вы непременно должны обо всем разузнать! Мистер Рид! Вы, случайно, не видели вчерашнюю газету… Кажется, сто восьмой номер…
Мистер в ответ лишь пожал плечами и уставился на Кирика, который в это время, осознавая всю опасность и космический смысл данной ситуации, сидел и улыбался. Мадам же принялась искать газету, обыскивая все шкафчики, тумбочки, буфеты, кладовки. Когда она вернулась, истощив все свои силы и эмоции, то услышала положительный смех девочки. Но как только Флаффи заметила появление уставшей дамы, вмиг замолкла.
— Что такое? — запыхтела она, обходя стол.
Кирик, сдерживая грустный смех, встал из-за стола, подошел к даме и указал ей на своего брата, сидящего у окна и погрузившегося в чтение.
— Ах ты ж мой родненький! Фея, покажи-ка, что ты там читаешь! Точнее, какой выпуск? — закричала она спокойному мистеру и грустному Кью, который, услышав ее громкие команды, отвлек свое внимание от строчек: «Незаконное убийство», где описывалось, что новый закон не позволяет лишать жизни подчиненных человеку птиц, кроме ее хозяина (хотя он даже не осознавал, что читает, ибо мысли его витали в облаках) и, взглянув на оборот, уже соизволил встать и подойти к даме, если бы она уже не стояла подле него и не впивалась своими маленькими глазками в строчки газеты.
— Так-так… — протянула мадам, но ее внимание было вдруг отвлечено, как и внимание других присутствующих, ибо принесли ужин.
Все сели есть, кроме Флаффи. Ее пищу пока еще не подали. Жители дома решили пока не брать кусочка в рот, пока еда не будет полностью разложена на столе. Однако, вскоре вместе с пищей для Флаффи появилась вдруг маленькая голова, неожиданно доложившая о какой-то служанке:
— Она рвется к вам, мистер Кью, как собака с цепи.
— А подождать не может? — злобным тоном спросил хозяин.
— Она просит прощения. Но визит ей нужен очень срочно.
Кью нахмурился. А настроение его еще сильнее испортилось, вдобавок к его аппетиту, когда перед ним появилась чумазая грязная то ли уборщица, то ли прислуга, стирающая белье.
Ее лицо и вся одежда, покрытые грязью, настолько были отвратительны, что трудно даже было установить ее возраст. А речь была настолько быстрой и скомканной, что ее никто не понимал.
— Что нужно? — грубо задал он ей вопрос, на что она начала рыдать и заикаться.
— Дайте денег… — выпалила она.
Мистер Кью настолько возмутился, что счел нужным обратится к столу с такими словами:
— Я не могу видеть это существо. Оно меня отвращает, — он отвернулся.
— Вы видите ее? Видеть это низкое существо, не только нахально испортившее нам наш дорогой ужин, но и нагло требующее у хозяина, опять же повторю, нагло требующее у ее хозяина, сумму денег, — вдруг возмутилась мадам Веир.
Служанка рыдала.
— Зачем это вам? Вы в своем уме? — снова спросил Кью.
— У меня семья больная… Они умереть могут. Мы же люди, а не птицы.
Эти слова заставили случайно взглянуть обоих братьев на Флаффи, сидящую в темном углу. Она сидела и молчала, опустив голову. Это как-то смутило Кью, но он под огромным слоем отвращения, проклиная свою прислугу, взял чек и подписал на некоторую сумму.
— Передайте ей… Столько достаточно?
Служанка, получив документ, хотела уже была бросился к нему на колени, как маленькая голова схватила ее и насильно выгнала из дому.
— И больше не появляйся здесь.
Когда маленькая голова вернулась, Она заметила, что Флаффи исчезла, а остальные участники этого события сидели в мрачном состоянии. Обед не был тронут.
— Какие они все наглые и мерзкие стали! — заметила мадам Веир, после чего все поспешно встали из-за стола и удалились по своим комнатам.
А служанка, получив свой чек, немедленно вышла из дома, пересекла улицу, пока ее вдруг не подхватила чья-то рука, и девушка не зашипела. Ее сунули в карету, а там перед ней предстал человек, чьё лицо было скрыто от людей.
— Принесла? — жёстко спросил он. — Фу, какая ты мерзкая в этом виде!
— Принесла, — мертво ответила девушка. — Бери и оставь меня. Больше я не сунусь в тот дом.
— Неужели?
Служанка, чьи слёзы, смешанные с грязью уже засохли, открыла дверцу кареты и вышла из неё. Куда она направилась и зачем, только Бог знает. А вот человек, использовавший ее, как куклу, поспешил сунуть деньги в карман и уехать. Вскоре, он приехал к дому мисс Литл и вошёл туда, как свой человек. Невероятно! Да это же мистер Колибер! Быть такого не может! Он спокойно вручил деньги жене и сел обедать. Вот так люди пошли! Тем не менее, слава мистера Кью, основанная на успешном завершении расследования постигла всех людей. Да-да… Слава… Как только жители Даркфилла встпули за порог дома, маленькая голова тут же вручила им новое письмо.
— Наверное очередной заказчик просит вас взяться за дело! — захохотала мадам Веир. – Вы же славитесь своей работой!
— Нет, — мрачно сказал Грей, читая бумагу, — К нам едут давние знакомые.
— Что? Вы же…
— Но я же славлюсь своими делами, мадам Веир!
Пожалуй, это событие не пришлось по вкусу ни Грею, ни всем его друзьям в Даркфилле. Это значило готовить дом, готовить развлечения, готовить еду, готовить хорошее настроение, а ему все это было лень. Однако, часы тикали и тикали, а гости приближались и приближались… Ну и что, что хозяину было все лень, зато мадам Веир чувствовала себя в этом бардаке очень неуютно и, когда гости вошли в Даркфилл, он сиял таким огнём и таким блеском, что женщины, тайно влюблённые в хозяина этого дома, имитировали обмороки. Грей, по настоянию мадам Веир, облачившийся в элегантный костюм поприветствовал гостей настолько вежливо, насколько он мог себя заставить, и впустил их в великолепную гостиную. Дамы, в шелковых пышных платьях, напудренном лицом, махая веерами так и краснели: то ли от жаркого огня в доме, то при виде владельца этих огней… Джентльмены, которых мистер Кью также как и дам не так сильно любил, кидали добродушные шутки мистеру Грею, на что он выдавливал из себя улыбку. О да! Эти легкомысленные существа гордились, когда их анекдоты вызывали улыбку на лице Грея. Однако, будь они наблюдательнее, и эта улыбка омрачила бы их лицо… Мадам Веир, в пышном бархатном темном платье, бордовых перчатках и шляпке, разговаривала с каким-то молодой джентльменом о его сестре, чья особо в то время разговаривала с мистером Кью. Этого джентльмена звали Фредериком Фаустом. А сестру — Джулией. Эта девушка была самой красивой из всех дам, находившихся в той комнате, поэтому нет необходимости добавить, что две пары джентльменов нетерпеливо стояли в стороне, ожидая, когда хозяин закончит с ней любезно вести диалог, чтобы потом схватить ее и очаровать. Фредерик раньше был лучшим другом Грея. Об этом его сестра и говорила с мистером Кью: