Благочестивые люди не умеют отличать фальшивое от настоящего. Это умеют только мошенники.
Более храбрости требуется для жизни, нежели для смерти.
Борьба – вот радость жизни.
В жизни так много темного, и она так нуждается в освещающих ее путь талантах, что каждый из них нужно беречь, как драгоценный алмаз, как то, что оправдывает в человечестве существование тысяч негодяев и пошляков.
Вой человека не похож ни на что другое, как на голос зверя, проходящий через человеческую гортань.
Даже самая незначительная доля власти легко кружит неразвитые головы.
Деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их.
Деньги – это странствующая по миру свобода, которую рабы чеканят для господ.
Для убийцы, для преступника самое страшное не полиция, не суд, а он сам, его нервы, мощный протест всего тела, воспитанного в известных традициях.
Если бы люди понимали самих себя, то больше, чем горами, больше, чем всеми чудесами и красотами мира, они были бы поражены своей способностью мыслить.
Если человеку суждено стать Богом, то престолом его будет книга.
Есть на свете женщины умные, хорошие и талантливые, но справедливой женщины мир еще не видел и не увидит.
Жизнь интересна за ту великую тайну, что в ней заключена, за ее жестокости, за свирепую мстительность и сатанински веселую игру людьми и событиями.
Жить – это такая грозная задача для человека, у которого нет денег, здоровья и воли.
И врагам следует отдавать должное.
Из всего удивительного, непостижимого, чем богата жизнь, самое удивительное и непостижимое – это человеческая мысль. В ней божественность, в ней залог бессмертия и могучая сила, не знающая преград.
Ирония – такое порицание, которое останавливается на полпути.
Каждый человек – отдельный мир, со своими законами и целями, со своей особенной радостью и горем, – каждый как призрак, который является на миг и, неузнанный, исчезает.
Когда женщина полюбит, она становится невменяемой.
Когда мысли грязны и человек не любит себя, своей радости и своего горя – ему не о чем писать в дневнике.
Ложь перед самим собою – это наиболее распространенная и самая низкая форма порабощения человека жизнью.
Любовь – проклятая Богом страна, где опоздание служит законом, где ни один поезд не приходит по расписанию и начальники станций в красных шапках – все сумасшедшие или идиоты. Но здесь и сторожа сошли с ума от крушений! Опаздывают все признания и поцелуи, всегда слишком ранние для одного и слишком поздние для другого, лгут все часы и встречи, и, как хоровод пьяных призраков, одни бегут по кругу, другие догоняют, хватая воздух протянутыми руками. Всё в мире приходит слишком поздно, но только любовь умеет минуту запоздания превратить в бездонную вечность разлуки!
Люди всегда добивают того, кто уже ранен природой.
Молчание есть естественное состояние человека, когда сам он настойчиво верит в какие-то слова, любит их ужасно.
Ничтожество – это душа зайца и бесстыдная терпеливость рабочего скота.
Нравственные инстинкты заложены так глубоко, что только при некотором уклонении от нормального типа возможно полное от них освобождение.
Писатель силою своей мысли и таланта должен творить новую жизнь.
Побеждать нужно головой, а не руками, потому что на голову подлецы слабы.
Полной уверенности в своем спокойствии не может создаться у мыслящего человека, предвидящего все случайности.
Правда жизни есть то, чего мы хотим от нее.
Случайность – это великий союзник умных.
Сострадание – великое и благотворное чувство, и люди, малейшие из людей, достойны его, – но для этого необходимо, чтобы они были людьми, а не только восковыми фигурами.
Счастье так обширно и многогранно; лишенный возможности быть счастливым в одном найдет свое счастье в другом.
Только богатство дает свободу.
Тому страшно, кто греха еще не совершал. А кто уже совершил, тому бояться нечего.
Тонкий ум, изощренный в упражнениях, способный одним колебанием своим создать как бы новый, великий мир, в ужасном бессилии останавливается перед ничтожнейшим вопросом.
У простого смертного, ничем себя не проявившего, все его горести кончаются со смертью – у литератора они со смертью иногда только начинаются. Если при жизни литератор сам мог всякого обидеть, то по смерти всякий может обидеть его – было бы только желание. А за последним дело никогда не станет.
Уважающий свое призвание литератор должен писать так, чтобы он мог уважать каждую строчку, выходящую из-под его пера, подпишет ли он ее или нет, получит ли он за нее большой гонорар или маленький.
Хорошими людьми называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли; но если такого человека обнять, приласкать и выспросить хорошенько, то из него потечет, как гной из проколотой раны, всякая неправда, мерзость и ложь.