Построить республику из материала свергнутой монархии, конечно, трудная проблема. Дело не пойдет до тех пор, пока каждый камень не будет вытесан по-иному, а для этого требуется время.
Люди ожидают теперь так много от Америки[53] и ее политического состояния, что желания всех просвещенных европейцев, по крайней мере тайные, имеют, можно сказать, западное отклонение, подобно магнитным стрелкам наших компасов.
Человечество можно было бы разделить на три класса[54].
1. Neque ora neque labora;
2. Ora et non labora;
3. Ora et labora.
Все, что говорится о пользе и вреде просвещения, можно бы очень хорошо представить себе на примере огня. Он является душой неорганической природы, умеренное пользование им делает жизнь приятной, он согревает нас зимой и освещает наши ночи. Но для этого необходимы светильники и факелы. Освещение же улиц путем поджога домов весьма скверное освещение. Да и детям не следует разрешать играть с ним.
Декарт говорит в одном письме к Бальцелю, что уединение нужно искать в больших городах, и для этой цели он рекомендует Амстердам, из которого послано письмо. Действительно, я не понимаю, почему гул биржи не может быть столь же приятен, как шум дубового леса, особенно для философа, который не занимается коммерческими делами и может разгуливать среди купцов, как среди дубов: ведь и купцы, со своей стороны, в суматохе и делах столь же мало обращают внимания на досужего странника, как дубы на поэта.
С момента изобретения письма просьбы много потеряли в своей силе, а приказы, напротив, выиграли. Это плохой баланс. Письменные просьбы легче отклонять, а письменные приказы легче отдавать, чем устные. И для того, и для другого надо иметь смелость, а когда это приходится делать устно, ее часто не хватает.
Великих мира сего часто упрекают, что они не сделали всего того хорошего, что могли бы сделать. Они могут возразить: подумайте-ка о всем том зле, которое мы могли бы причинить и не причинили.
В системе зоологии вслед за человеком идет обезьяна, отделенная от него огромной пропастью. Если бы когда-либо какой-нибудь Линней расположил животных в соответствии с их счастьем, довольством своим положением и прочим, то, видимо, некоторые люди оказались бы позади ослов и охотничьих собак. Превосходные примеры этого можно найти в книге Меркеля[55] «История латышей». Лейпциг, 1797 г.
Французская революция благодаря всеобщему языку, возникшему в эту эпоху, распространила среди людей определенные понятия, которые не легко будет вновь искоренить. Кто знает, не вынуждены ли будут сильные мира сего снова ввести варварство...
Сегодня (20 октября 1796 года) читал книгу «Политический зодиак, или Знамения времени» Гуэргельмера[56] (Страсбург, у Георга Кенига). Написана хорошо и содержит лучшее из того, что можно высказать сегодня против монархов и господ. Частично это принадлежит автору, частично же взято им из других произведений. Кое-что, вероятно, даже и неоспоримо. Но допустим, что когда-нибудь начнут повсюду функционировать народные правительства. Тогда, вероятно, возникнут другие обстоятельства, одобрить которые разум может столь же мало, как и современные. Ибо республиканская система, свободная от всяких пороков, — утопия, чистая идея. Что же произойдет, если это случится? Я полагаю, что из-за революций люди постоянно будут бросаться от одной общественной системы к другой, и продолжительность каждой из них будет зависеть от преходящих достоинств отдельных людей. Ссылаться на пример Америки пока трудно, потому что она очень далеко расположена от стран, в которых мыслят иначе, а те, кто по ту сторону океана мыслит иначе, не имеет уже достаточной поддержки. Ограниченная монархия является, по-видимому, в конце концов, асимптотой. Но и здесь постоянно все будет зависеть от личных достоинств отдельных людей и sic in infinitum[57].
Великие завоеватели всегда будут вызывать удивление, а всеобщая история определять по ним периоды. Это печально, но это заложено в человеческой натуре. По сравнению с громадным и сильным телом дурака слабое тело величайшего мыслителя, а следовательно, тем самым, и его великий ум будут казаться достойными презрения, по меньшей мере для большинства, и это будет до тех пор, пока люди останутся людьми. Предпочесть великий ум в слабом теле — это требует размышления, а до него могут подняться лишь немногие. На скотном рынке глаза всех постоянно устремлены на самого крупного и упитанного быка.
53
54
1 класс:
2 класс:
3 класс:
55
Изречение Лихтенберга содержит явный политический намек и имеет в виду образ жизни и нравы немецкого дворянства. Интерес к книге Меркеля примечателен для характеристики мировоззрения Лихтенберга, некоторых связей его с радикальной линией немецкого просвещения.
56
«