До поры до времени жизнь на Сейшелах текла относительно тихо и мирно — от парохода до парохода, которые привозили почту и редких пассажиров, выгружали заморские товары и забирали дары сейшельской земли. Экспортной выручки почти хватало на оплату импорта, состоявшего в основном из промышленных изделий первой необходимости, и экономика колонии не доставляла особых хлопот британским властям.
Позднее, чем до других британских колоний, докатилось до этой заповедной земли грозное эхо национально-освободительного движения. Лишь в 1964 году здесь возникла политическая партия — Сейшельская объединенная народная партия (СОНП), выдвинувшая требование предоставить независимость колонии. Возглавил эту партию вернувшийся на родину после учебы в Европе молодой адвокат Франс Альбер Рене. Он же создал и первый профсоюз на острове.
Верные испытанной политики «разделяй и властвуй», колониальные власти инспирировали образование в противовес СОНП Сейшельской демократической партии, которая собрала под свои знамена местную элиту, заинтересованную в сохранении британского управления. Соглашательская линия этой партии позволила Лондону затянуть на несколько лет решение вопроса о предоставлении независимости Сейшелам.
Трудно сказать, как развивались бы события на островах в дальнейшем, если бы не открытие 4 июля 1971 года международного аэропорта на Маэ. Это событие перевернуло всю жизнь на Сейшелах, направив ее по совершенно иному руслу.
Аэропорт этот — сооружение в своем роде уникальное. На острове не было подходящего участка земли для размещения взлетно-посадочной полосы, отвечающей современным требованиям. И, чтобы ее построить, пришлось… расширить территорию Маэ, соединив его с одним из мелких прибрежных островков. Обоими концами бетонная полоса, расположенная на этой перемычке, упирается в океан. Когда самолет, снижаясь, идет на посадку, то до последнего момента кажется, что садиться он будет прямо в море. Земная твердь появляется под крылом лишь в тот момент, когда колеса тяжелой машины касаются бетона. А свой пробег после посадки лайнер заканчивает всего в нескольких десятках метров от противоположного края взлетной полосы. И когда он разворачивается, чтобы занять место на стоянке, рядом высоко взлетают брызги морского прибоя.
День, когда первый современный воздушный лайнер с сотней пассажиров на борту приземлился на этом аэродроме, и стал поворотным пунктом в судьбе многих островитян. Претерпел изменения даже внешний облик Маэ, Пралэна и других близлежащих островов. На Сейшельв хлынул поток туристов, привлеченных красотами и прелестями труднодоступной до того земли. Теперь всего нескольких часов полета достаточно, чтобы из туманного Лондона, прокопченного Дуйсбурга или пропитанного бензиновым смогом Токио попасть в поистине райский, уголок, где в густых зарослях щебечут яркие птицы, а золотистые роскошные пляжи и ласковое солнце гарантируют отменный загар.
Легко представить себе нетерпение, с которым туристы ожидают окончания таможенного досмотра в аэропорту: желтые и пурпурные цветы бугенвиллей за его стеклянными стенами, живописные, покрытые бархатистой зеленью склоны горы, вершина которой утопает в. свинцовой шапке облаков. Эти виды так и просятся на пленку. И заядлые фото- и кинолюбители пытаются запечатлеть их прямо через стекло, забыв о неизбежных бликах. Но вот формальности позади, и сверкающий лаком микроавтобус фирмы «Мерседес» катит по дороге, опоясывающей остров Маэ. Слева на берег, подступающий к. ленте шоссе, лениво накатываются океанские волны, а справа возвышаются склады. Над дорогой порой нависает такая глыба, что душа уходит в пятки: не дай бог рухнет. На некоторых из таких «камушков», как на прочном-фундаменте, стоят уютные домики. Один за другим остаются позади отели, каждый из которых неповторим и по архитектуре, и по расположению на местности, с непременными пляжами, бассейнами и барами, стилизованными под. соломенные хижины. Навстречу то и дело попадаются маленькие и верткие автомобильчики типа «багги», без крыши и дверей, окрашенные в яркие цвета… Четыре сотни таких удобных экипажей, которые легко вписываются в самый крутой поворот и протискиваются по едва заметной дорожке, предоставлены в распоряжение тех туристов, кто даже на отдыхе не желает расставаться с рулем. Можно арендовать такой автомобильчик на любой срок и совсем не обязательно пригонять его-на определенную стоянку: достаточно, предъявив квитанцию об оплате, сдать ключи агенту компании в любом отеле, возле здания аэропорта или в морском порту. Сервис!
Поставлен он на Сейшелах превосходно. Из какой бы страны ни прибыл турист, он не почувствует себя здесь потерянным. Персонал гостиниц говорит на всех основных языках, а «шведский стол» в ресторане позволяет обходиться без языка: бери тарелку и шествуй вдоль уставленных яствами столов, выбирая нужные по твоему вкусу. Четко по графику подаются экскурсионные автобусы, квалифицированные гиды показывают все, что достойно внимания. Наблюдая за этим хорошо отлаженным конвейером, понимаешь, что вовсе не случайно весь этот сервис назвали «индустрией туризма»: для того чтобы он функционировал исправно, необходима промышленная организация дела.
Она и была здесь налажена иностранным капиталом буквально в несколько лет. Если в 1970 году, до открытия аэропорта на Маэ, Сейшелы посетили 1622 человека, то десять лет спустя это число увеличилось в 45 раз, превысив численность коренного населения всех островов.
Какие же последствия имел этот туристский бум для — архипелага и его жителей? Произошла резкая переориентация экономики островов, и в первую очередь самых крупных и населенных — Маэ и Пралэна. Доминирующее место в ней теперь прочно заняла индустрия туризма. Как грибы после дождя, стали расти на побережье современные фешенебельные отели с прекрасно оборудованными пляжами, бассейнами, парками, увеселительными заведениями. Построены они и принадлежат крупным международным корпорациям — таким, например, как «Хилтон», «Шератон» и им подобные. А потому и ожидавшаяся полноводная «река» иностранной валюты обернулась для Сейшел слабым ручейком, ибо подавляющая часть отправляющихся сюда туристов оплачивает поездку в туристических агентствах у себя на родине, на их банковских счетах и оседает основная часть доходов.
Стремительное развитие туристической инфраструктуры вызвало отток рабочей силы из сельского хозяйства — главной отрасли экономики — в сферу обслуживания. Только за первые три года этого бума численность занятого здесь населения возросла втрое; в 1974 году каждый пятый сейшелец работал уже на туристов.
Невиданных размеров достигла и земельная спекуляция. Владельцы участков прекращали их обрабатывать и ждали случая продать свою землю подороже под строительство новых отелей или иных туристских объектов. А ведь пригодной для обработки земли на островах и без того было, что называется, кот наплакал: всего 2 тыс. акров. В результате сельскохозяйственное производство стало приходить в упадок: добыча копры — основной культуры, на долю которой приходилось около 70 процентов стоимости экспорта, — сократилась на четверть, в-то время как мировые цены на нее стремительно росли.
Зато резко пошла вверх кривая дефицита внешнеторгового баланса: с 5 млн. сейшельских рупий в 1961 году она подскочила до 178 миллионов в 1975 году. В основном это было вызвано стремительным ростом ввоза продовольствия, горючего, товаров ширпотреба и сувениров. Да, именно сувениров, ибо в бесчисленных магазинах и: лавках, торгующих этим товаром, опытный глаз без труда обнаружит, что произведен он где угодно, только не на Сейшелах. Майки и рубашки с видами островов и надписью «Сейшелы» изготовлены где-нибудь в Манчестере, пластмассовые подносы и стаканы — в Гонконге или Японии, различные брелки — в Западной Германии. И даже причудливые ракушки или изделия из рисовой соломы доставлены сюда предприимчивыми малагасийскими коммерсантами.