Сделать определенные заключения относительно времени распространения в Африке большинства мотивов континентальноевразийского происхождения было бы практически невозможно, если бы не материалы археологии и четвертичной геологии. Благодаря им в нашем распоряжении оказались две важнейших опорных точки во времени.
Первая — отсутствие в Сахаре сколько-нибудь значительного населения не только в период последнего ледникового максимума (кислородно-изотопная стадия 2, 11—24 тыс. л.н.; [Вишняцкий 2010: 97]), но и в несколько более теплую и более влажную эпоху, соответствующую кислородно-изотопной стадии 3 (24—59 тыс. л.н.). Это означает, что на протяжении длительного времени от примерно 60 до 10—12 тыс. л.н. Африка южнее Сахары оставалась отрезанной от остального мира. В эпоху ледникового максимума природный барьер, отделявший Средиземноморье и Переднюю Азию от тропической Африки, был особенно трудно преодолим.
Второй временной ориентир — датировка заселения Америки. Первые люди проникли в Новый Свет не позже (и вряд ли существенно раньше) 15 тыс. л.н., а к раннему голоцену, 10—12 тыс. л.н. или около того, процесс заселения Америки в основном завершился. Последним его эпизодом стало распространение в американской Арктике предков эскимосов или, во всяком случае, носителей культур эскимосского типа. Произошло это в первой половине или середине III тыс. до н.э.
Названные датировки крайне существенны.
В тех случаях, когда достаточно сложные одинаковые мифологические мотивы удается обнаружить в удаленных от Берингоморья областях Америки и Азии, мы вправе предполагать, что соответствующие мотивы возникли как минимум 12—15 тыс. л.н. Более точные оценки возраста зависят от локализации мотивов в Новом Свете (чем ближе к Берингову проливу, тем позже). Учитывая направление миграционных потоков, можно утверждать, что в Азии соответствующие мотивы стали известны раньше, чем в Новом Свете. И если те же мотивы сейчас представлены в Африке, то туда они могли попасть только в голоцене — после освоения Сахары и начала контактов между Средиземноморьем и Передней Азией, с одной стороны, и областями южнее Сахары — с другой. Зарождение данных мотивов в Африке ранее 60 тыс. л.н. невероятно, ибо в этом случае они должны были бы сохраниться не в континентальной Евразии, а скорее в Австралии. Зарождение этих мотивов южнее Сахары в эпоху ледникового максимума с переносом в Евразию в период не позже 12—15 тыс. л.н. также невероятно, поскольку Африка была тогда от Евразии изолирована.
Рассмотренный материал заставляет предполагать, что ни один из широко распространенных приключенческих мотивов не имеет в Африке палеолитического возраста, а среди трикстерских мотивов исключительно большую древность может иметь лишь уже упомянутая история о птице, которая подговорила другую убить своих птенцов. Зафиксированный сюжетно-мотивный состав африканского фольклора в основном сформировался на протяжении немногих последних тысячелетий под евразийским влиянием. Широко распространенных повествований, специфичных только для Африки, мало, и они порой выглядят как результат обособления местных вариантов на основе заимствованного из Евразии фабульного ядра. На последнем утверждении я не настаиваю, но нет сомнений, что оригинальных фабульных решений в африканском фольклоре меньше, чем в западно-евразийском или америндейском. Подчеркну, что речь идет о более или менее стандартных региональных версиях. Древность элементов фольклора, представленных сугубо локально, оценке не поддается.
Назовем некоторые приключенческие мотивы из числа характерных именно для Африки южнее Сахары. Ранее упоминался лишь один такой мотив — «секрет охотника». Впрочем, даже в отношении этих мотивов первичное появление в районах южнее Сахары не всегда выглядит очевидным.
«Разрезанный живот» (L106A). Антагонист выступает с формально оправданными, но, по сути, несправедливыми требованиями к герою. Герой выполняет требование либо не выполняет и наказан антагонистом. Затем антагонист берет предмет или животное, принадлежащие герою, не может вернуть и наказан столь же или более сурово. Данный мотив был упомянут в связи с мотивом «требование вернуть гарпун», связывающим Африку с австронезийским миром. Поскольку мотив «разрезанный живот» был известен в Древнем Египте, причем без фабульных элементов, указывающих на австронезийские связи, его можно считать древнейшим собственно африканским мотивом приключенческого характера, который пока удается надежно выделить. Фольклорные тексты с его использованием записаны в Западной и Центральной Африке, самые южные версии — в Замбии и Анголе.