Такие особенности могли возникнуть под влиянием субстрата — не койсанского, как в Восточной и Южной Африке, а пигмейского. Они могли быть также характерны для предков банту, а затем утрачены по мере расселения банту по Восточной и Южной Африке, однако в этом случае непонятна причина появления множества фольклорных аналогий, связывающей Восточную Африку с Западной в обход западной части бассейна Конго, Габона и Камеруна.
Пока подобных закономерностей обнаружено мало, и главный результат проведенного исследования в другом. Сопоставление африканского фольклора с фольклором Евразии позволяет определить место континента в мировой информационной сети на разных этапах ее формирования. Обработка фольклорных материалов показывает, что с тех пор как Сахара перестала быть непреодолимым препятствием для контактов с Евразией, Африка южнее Сахары подвергалась значительному воздействию внеафриканских культур, причем многие связи могут относиться к эпохе, совершенно не освещенной письменными источниками. Этот процесс не был симметричным: приключенческо-трикстерские мотивы африканского происхождения Сахару почти не преодолевали.
Степень проникновения «бродячих» фольклорных сюжетов на периферию Нуклеарной Евразии можно рассматривать как меру интенсивности межрегиональных связей. Обработка данных показывает, что для Африки южнее Сахары эта интенсивность была лишь ненамного меньшей, чем для Северной и Северо-Восточной Сибири, хотя значительно более слабой, чем для Южной Сибири (см. таблицу).
Таблица 1. Результаты обработки избранных евразийских и африканских традиций (выделены курсивом) методом факторного анализа, первая главная компонента.
Этнические группы (в скобках — число мотивов соответствующей категории, зарегистрированное для данной традиции). / Полученные в результате обработки условные показатели, указывающие на относительное сходство/различие традиций.
Норвежцы (106) / 1,70
Испанцы (84) / 1,46
Латыши (89) / 1,46
Поляки (64) / 1,15
Тувинцы (95) / 1,07
Узбеки (96) / 1,01
Чуваши (139) / 0,80
Арабы Леванта (93) / 0,74
Буряты (75) / 0,63
Ингуши (74) / 0,29
Азербайджанцы (50) / -0,01
Северные селькупы (44) / -0,22
Чукчи (88) / -0,38
Ветхий Завет (13) / -0,69
Шона (29) / -0,86
Гого, зарамо (36) / -0,88
Конго (51) / -0,94
Манден, бамбара (36) / -1,00
Фанг, бубе, булу (30) / -1,01
Бемба, ламба (26) / -1,04
Моси, мампруси (56) / -1,06
Хауса (48) / -1,07
Бура, марги (42) / -1,13
Буряты (88) / 2,51
Чуваши (77) / 2,35
Латыши (43) / 1,18
Северные селькупы (68) / 1,03
Чукчи (86) / 0,82
Тувинцы (63) / 0,77
Поляки (58) / 0,67
Ингуши (34) / -0,04
Арабы Леванта (24) / -0,34
Норвежцы (14) / -0,45
Испанцы (21) / -0,49
Узбеки (18) / -0,52
Манден, бамбара (28) / -0,54
Гого, зарамо (22) / -0,60
Фанг, бубе, булу (33) / -0,61
Ветхий Завет (15) / -0,65
Моси, мампруси (21) / -0,66
Хауса (17) / -0,67
Шона (32) / -0,69
Азербайджанцы (33) / -0,71
Конго (34) / -0,73
Бура, марги (34) / -0,75
Бемба, ламба (40) / -0,86
Из таблицы видно, что в случае с приключенческо-трикстерскими мотивами традиции Нуклеарной Евразии противопоставлены как северосибирским, так и африканским. Чукчи и северные селькупы лишь немного ближе азербайджанцам и ингушам, чем шона Зимбабве или гого Танзании. Различия между северосибирскими и африканскими традициями находятся примерно на том же уровне, что и различия между северосибирскими и более южными евразийскими традициями. (Разумеется, это не значит, что чукотский фольклор похож на африканский. Просто отличия северосибирских традиций от африканских отражают другие главные компоненты факторного анализа, данные по которым в таблицу не включены.) Подчеркнем, что северосибирские традиции отличны от более южных прежде всего за счет наличия в них мотивов, которых нет в Нуклеарной Евразии, тогда как африканские — в основном по причине отсутствия в них многих мотивов, которые для Нуклеарной Евразии характерны.