1. Романтика заката
Я знала, что увиденное, прочувствованное мною в те дни останется в моей памяти в качестве лекарства от зимней хандры. Поэтому я запоминала мельчайшие ощущения, чтобы теперь, когда стынут руки, а за окном минус двадцать пять, погрузиться в лучи африканского солнца.
1. Романтика заката
Первое, что я всегда вспоминаю наш первый закат. Я вытащила Жу-Жу на побережье, жара уже спала и дул сильный морской ветер.
Море бурлило и накатывало высокими волнами, тяжело падающими пеной. По кромке гуляли, утопая в глубоком жидком песке, счастливые люди. А потому что нельзя не быть счастливым, когда ты всем своим существом знаешь наверняка, в чем смысл жизни. При этом даже не догадываешься, что сейчас и осуществляется тот самый неуловимый смысл жизни, и ты просто счастлив насквозь и целиком.
Меня захватило счастье. Я давно не видела море. И смотрела, не отрываясь на изнеженное самодовольное Средиземное море!
Мы сели на жесткую мясистую траву, рядом валялся памперс, окурки, обертки... Какая ерунда, уж на что, а на мусор не стоило обращать внимания, друг мой Жу-Жу. Я говорю: " Жу-Жу, ты понимаешь, как нам сейчас здорово? Ты врубаешься? Эй! Ты прочувствуй!"
Жу-Жу замкнулся в себе и ныл, чтобы скорее уйти в номер спать.
А я сидела и смотрела, как мелкое мощное солнце растушевывало цвета, придавая волнам и небу уютный песочный оттенок.
Ради таких моментов стоит жить. В такие моменты мы и живем.
2. Кофе, сигареты и сушеные арабы
Восторженная романтика первого заката быстро сменилась на будничный отдых.
В тот же вечер в номере Жу-Жу скандалил.
Жу-Жу пересчитывал и перепрятывал наш совместный бюджет.
Жу-Жу сокрушался, что придется экономить.
Жу-Жу злобно косился на мою новую соломенную шляпку, под мягко-выделанной шелковистой соломкой которой мне было особенно комфортно игнорировать истерику Жу-Жу.
В шляпке раздора я абстрагировалась на балконе, затянувшись вишневым Captain Black. Заботливые арабы поставили здесь маленький столик, на который я удобно села, облокотившись на каменные перила, и пила кофе.
Вечером в густой темноте море было не разглядеть, и я смотрела, как под моим балконом загорелые жилистые арабы веселили публику представлениями.
Неожиданно на сцену к арабам прорвалась изрядно развеселившаяся дамочка. Ее мощное телосложение по инерции расталкивало обгорелых сушеных арабов. Те пытались стащить дамочку со сцены обратно в ее пластиковый стул. Но дамочка плясала и пела, и ей не мешали ни арабы, ни ее еле державшиеся на ногах трясущиеся телеса!
Веселую дамочку я потом часто встречала на пляже вместе с кавалерами за игрой в дурака и за распитием родного шкалика.
3. Строгий режим экономии. Неспелый инжир. Лошадь в кустах
Как говорит моя подруга Маня, в России п....ц как холодно, а в Африке п....ц как жарко. Решили мы с Жу-Жу часов в десять утра прогуляться по Африке до ближайшего города Сусса. Около шестнадцати километров. Пешком, разумеется. Мы же настоящие путники (при строгом режиме экономии).
Теперь у меня мерзнут руки и ноги, и нос, и я не против вернуться на пыльную длиннющую дорогу, идущую вдоль побережья между нескончаемыми отелями по одну сторону и безжизненной пустыней с бедными постройками аборигенов по другую.
Выходя на дорогу, я осознавала, что солнце уже высоко и жара усиливается, что я в майке без рукавов, а на голове темно-красная бандана, что идти долго и, главное, что мы только накануне приехали и не адаптировались. Говорит ли это о моей неразумности? Нет, потому что я трезво оценила несуразность нашего поступка. Причем еще до выхода.
И мы уже в пути, ноги в сандалиях в пыли, в горле пересохло. Одна бутылка воды на двоих, чтобы смочить рот. Меня поразило, что солнце не пекло, как это бывает в наших широтах, не обжигает оголенные места. Африканское солнце как будто размазанное на белом небе пеленало меня со всех сторон в нежнейшее пуховое одеяло. Воздух становился густоватым и непрозрачным: не знаю, что больше придавало ему это свойство, солнце или пыль, или постепенное помутнение сознания.
Когда мы подлетали к теплейшему материку на свете, я увидела масштабное зрелище: синее море граничило с охристо-коричневыми просторами, и только возле границы с морем белели города и прибрежные поселения.
Из иллюминатора я разглядела геометрически правильно высаженные деревья, как выяснилось, оливковые рощи. С растительностью в естественных условиях было скудно. По дороге, которую мы топтали, росли кактусы с меня ростом. Огромные кактусы! Мы с Жу-Жу усердно рассматривали их. Они плодоносили маленькими красными шарообразными кактусовыми отростками, которые были покрыты белыми мелкими колючками. Они тут же впились в руку Жу-Жу, когда он оторвал один с намерением его съесть. Всю дорогу и еще долго он не мог отделаться от покалывания в пальцах. А потом на пути встретились нам арабчата, продающие эти плоды ведрами, как у нас картошку.