Учитель спрятал Колю в квартире.
Учитель будет приводить ему добычу, чтобы Коля не выслеживал никого.
Следить так интересно и так захватывающе!
Учитель сказал, что это сверхконцепция.
Охотиться за добычей.
Охотиться за человеком.
Охотиться за целью.
Но теперь его сверхконцепция - это создание конструкции. Он должен вступить в
контакт с частями будущего моста между реальностью и болью. Между радостью и
ужасом. Там, на промежутке между и между, Коля познает свою цель и увидит, что был
прав.
Только жил бесцельно.
Но еще в детстве ему было видение об этом мосте боли и радости.
Поэтому Учитель выбрал Колю.
С того момента, как отец убил Колину маму и заставил сына войти в ее еще теплое тело,
чтобы запустить в движение механизм жизни.
С того момента, как отец заставлял есть свой кал, чтобы увидеть пределы его сына.
С того момента Коля знал: он может превзойти границы человека.
Создать конструкцию, что удивит всех. Главное складывать так, как изначально
заложено в плане. Так, как он проделывал в детстве. Это будет мост между реальностью
и другим миром. Миром, где торжествует боль, и тем, что следует за болью.
Успокоение и вечный экстаз одновременно!
Еще маленьким он смог создать подобие моста из кошачьих лапок и частей щенков.
Мост держался благодаря ссохшейся крови на шерстке.
Чуть позже, когда появилась сперма, он бережно склеивал ею свой "мост теней и боли".
По нему взойдет новое солнце над миром, и по нему будут идти люди туда, где боль
отразится обратно, как свет отражается от зеркал.
Но конструкция должна быть изготовлена из мягких машин. Из их гениталий, рук и
отверстий на теле. Тогда преломление боли будет наиболее эффективно, оно отразится
от отверстий, выйдет через гениталии и его поймают руки, чтобы после передать экстаз
не только ему, а всему миру! Он спасет мир от вечной боли и вкусит вечную славу
Спасителя!
Как же не прав Спаситель, создав только из себя конструкцию боли!
Сейчас придет Учитель. Тот, кто понимает необходимость конструкции и готов стать
частью целого. Стать вершиной, жемчужиной моста между и между. Между болью и
радостью, слезами и смехом. Светом и тьмой.
Учитель сказал, чтобы я не трахался.
Чтобы я не кончал.
Чтобы я сохранил семя для склейки.
Учитель сказал, что принесет сегодня первый объект для конструкции моста.
Кажется, возбуждение отступило и сменилось на экстаз от грядущей цели.
***
Снова началось! Снова! Только не это! Учитель сказал, что надо терпеть! На это было
страшно смотреть, но ужасно хотелось увидеть вновь и вновь! Похоже на увиденное под
димедролом в прошлом.
Из стены вытянулась серая лапа насекомого. Большая, размером с его руку, эта лапа
что-то пыталась нащупать! Крохотные щетинки были подернуты слизью. Вместо когтей
у лапы маленькие и кровавые, как вывернутые наружу, рты. Она вылезала из-под
старых и пожелтевших обоев, и, казалось, еще чуть-чуть, как лапа вытянет нечто
большее за собой. Тело другой машины.
Более эффективной.
Более подготовленной!
Более совершенной!
Лапа медленно ощупывала пространство перед собой. Ротики, подрагиваясь, всасывали
остатки пыли и грязи и потом аккуратно втягивались обратно.
Коля подполз к стене и стал искать там хоть какое-то отверстие.
Как и в прошлый раз, он не нашел ничего, откуда лапа могла вылезти.
Что-то черное промелькнуло сбоку.
Коля похолодел, но не смог отказаться от желания повернуть голову влево.
Он смотрел и ждал, пока, наконец то, что-то похожее на огромную и черную вошь, не
пробежало из стены под кровать.
Вот оно! Но лапа была не этого существа. У вши были мелкие ножки-ворсинки, быстро
передвигающие сплюснутое тельце.
Надо смотреть снова и ждать.
Это прекрасная охота, только кто здесь добыча?
Вот отчего ему не по себе.
Он сейчас без сверхконцепции.
Он не имеет право на первый шаг.
Он вынужден ждать.
Он вынужден не знать.
Он не может кончать.
- Кто вы такие? - прокричал Коля в стены, - кто вы такие? Чего от меня хотите!? Я
мягкая машина!
Глава 4. Король Филипп
- Пойдем, залезем на котельную. Мы тебе покажем секрет.
Филипп почти бегом взобрался по лестнице котельной, радуясь, что так быстро стал
частью этого нового двора.
Ему нравились Люда и Тамара. Правда, они были худышки и бледные, зато у них были
братья. Отсутствует конкуренция: нельзя же братику с сестрой целоваться.
Соперников во дворе не было.