А хитрый дэбтэра белым муслином голову обмотал, новую рясу надел, псалтырь к груди прижал, и в первом же доме, куда постучался, ему и ночлег, и ужин предоставили.
Вот поел дэбтэра и говорит хозяину:
— У меня во дворе слуга мерзнет, впусти и его!
Хозяин сжалился и впустил солдата в дом, а мерина к столбу привязал возле двери и овса ему в торбу насыпал.
Дебтэра лег на мягкую постель и тотчас захрапел. А солдат поклевал остатки его ужина и улегся в кухне на циновку, что ему хозяин кинул. В брюхе у него урчит, спина болит, крутился-вертелся с боку на бок — никак сон не идет! И решил солдат на дэбтэра отыграться за свое невезение. Встал, прокрался на цыпочках к изголовью его постели и вытащил котомку с одеждой. Потом вернулся на кухню, взял из очага головню и прожег рясу и тюрбан в нескольких местах. «Посмотрим, — думает, — как ты утром будешь выглядеть, книжник!»
А лукавый дэбтэра одним глазом спал, а другим бодрствовал. Только начал служивый посапывать, как он поднялся, взял острый нож, да солдатскому мерину щеки и надрезал.
Наутро солдат глаза продрал и тотчас к дэбтэра в комнату пошел. Смотрит — тот в дырявой рясе сидит и псалтырь читает. Губами шевелит, а глазом не ведет. Солдат его ехидно спрашивает:
— Что это, божий человек, с твоей рясой случилось? Никак нечистая сила в доме объявилась?
— Пресвятая дева Мария! — схватился за голову дэбтэра. — Вот срам-то, вот позор! А я-то, дурень, никак в толк не возьму, почему твой мерин все время ржет. А он, оказывается, надо мной насмехается! Пойди взгляни, как он до ушей улыбается!
Тут пришел черед солдату за голову хвататься и волосы рвать. Недаром говорят: не смейся над другим, если не хочешь, чтобы над тобой потешались.
СЭНЗЭРО — БРАТИШКА-КОРОТЫШКА
У одной бедной крестьянки было шестеро сыновей. Пришла им пора самим хлеб растить, мать кормить. Заняла вдова у соседей семян и послала сыновей в поле. А братья зерна нажарят, пузо набьют и день-деньской в теньке прохлаждаются. Под вечер перепачкают ноги глиной, домой приплетутся и с порога кричат:
— Живей, старая, воды нагрей, ноги нам помой да мэсоб накрой!
А мать и рада стараться: вот какие славные у нее помощники! Хоть в старости утеха, а то всю жизнь батрачила да побиралась — светлого дня не видела.
Так и морочили лоботрясы матери голову, пока не заколосились хлеба в полях и не завязался горох. Соседские парни родителей стручками да колосками потчуют, вот и стало вдове завидно. Как-то раз говорит она сыновьям:
— Принесли бы вы мне горошку, пшенички да ячменя полакомиться!
А сыновья ей в ответ:
— А ты, мать, ступай на большое поле и сама возьми, сколько захочется. Там все наше!
Обрадовалась старуха, пошла в поле, стала колоски рвать. Мимо едет на муле богач — хозяин того поля. Увидал старуху и давай ругаться:
— Убирайся отсюда, бесстыжая! Ты чего на чужое добро заришься?!
— Это поле мои сыновья вспахали-засеяли! — кричит вдова в ответ. — Сам проваливай отсюда, не то я их кликну.
Хозяин поля рассердился, давай старуху палкой охаживать. Еле она ноги унесла. Прибежала домой, упала на колени и стала молить господа послать ей еще одного сыночка. Пусть маленького, пусть неказистого, лишь бы заботливого, работящего и сметливого. И так она горячо молилась, что внял господь ее просьбе и вскоре послал ей сыночка — совсем крохотного, с вершок, не более. Потому мать и назвала его Сэнзэро, что значит «коротышка».
Повзрослел сынок, мать на него не нарадуется: хоть ростом мал, зато умен и в работе удал. А старших братьев злоба да зависть гложут, спать не дают. И задумали они меньшого братца со свету сжить.
Как-то раз пошли братья-бездельники скотину воровать. И Сэнзэро за ними увязался. Пришли злоумышленники к богатой усадьбе. Видят — изгородь высокая, никак в хлев не проникнуть. Вот тут-то они и пожалели, что нет с ними братишки-коротышки. А тот в траве затаился, все слышит, о чем братья меж собой говорят. Жаль ему их стало, он и объявился, будто из-под земли вырос. Обрадовались злодеи, полезай, говорят ему, в хлев и выгони бычка. Сэнзэро в подворотню пролез, забрался в хлев и кричит оттуда во всю глотку:
— Какого быка выгнать — пегого или каурого?
Хозяин проснулся, схватил дубинку, с которой спал в обнимку, саблю кривую, что брал с собой на боковую, и побежал скотину пересчитывать. Пересчитал — все быки и коровы на месте. Крутился, вертелся, на карачках ползал — нет никого! «Не иначе померещилось!» — подумал хозяин и пошел сон досматривать. Только начал засыпать — снова кто-то кричит: