— Сохо-Сохо, дєла ідут нєплохо… – вздохнул Сільодка. – Шо у тєбя по «Армагєдону»?
— А ви ж вже бачили, Владіслав Гєнійовіч, вже всьо готово, можете подивиться, – оживился Майстренко, тыкая в эскизы. – Осьо бачите, вся студія чорна, а кругом такі стулья красні, як в Сатани в пеклі. А зверху – такий опупєнний тіпа мєтєоріт чи комєта на такій крутій цепочке. І він поступово так опускається, всьо нижче, нижче… І як маятник Фуко – туда тіки так – р-раз!... Назад тіки так чьотко – два!..
Майстренко прыгал по кабинету, показывая дизайн студии своим телом. Он зацепился за мечи и вместе с ними гепнулся на пол, и тут портрет старинного мужика упал ему на голову.
— Я ізвіняюсь, Владіслав Гєнійовіч, – сказал Майстренко, испуганно пятясь от зловещего портрета.
— Повісь назад, – сказал Сільодка холодно. – Ти, Едік, мені весь кабінет рознесеш.
Он стоял возле открытого окна спиной к столу. Из окна ему было видно, как к подъезду подъехал длинный, как крокодил, мерседес.
17. ЭКСТ. КИЕВ. ЗДАНИЕ АСК. ДЕНЬ.
Из мерседеса вышел, окруженный телохранителями, генеральный директор «Ты и Я» АЛЬБЕРТ СОСУНОВСКИЙ. И сейчас же на ходу стал пиздеть по двум мобильным телефонам. Третий, самый большой и красивый, висел у него на шее. В ухе болталась серьга, пальцы были унизаны кольцами, – и вообще, он был одет с пидорским шиком.
— Лицензия! – вопил он в трубу, – Не надо меня судом пугать!
И тут же в другую трубу:
— Игорек, зайка, ну не дуйся, я сейчас в Монте-Карло, у князя на приеме, сейчас не могу... – сказал он и исчез в дверях.
18. ИНТ. КИЕВ. АСК. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОДЮСЕРА. ДЕНЬ.
— Альбєртік перед своїми мальчікамі понти ганяє,
— сказал Сільодка в окно, в то время как Майстренко выравнивал на стене упавший портрет. Он это делал одной рукой, а другой машинально махал мечом, о который споткнулся, так что когда в двери просунулся ведущий телешоу «Армагеддон» МЫКОЛА ВЕРЕСЕНЬ, он чуть не остался без головы.
— Едік, нє, ну ти нє підарас?! – испугался Вересень,чудом увернувшийся от меча. – У! У! Владік, шо це за мужик у тебе висить, це твій родич?
— Дальній, – сказал Сільодка деланно равнодушно.
19. ИНТ. КИЕВ. АСК. КОРИДОР. ДЕНЬ.
Сосуновский шел по коридору, длинное белое кашемировое пальто летело сзади, как плащ крестоносца (ракурсная съeмка). Четыре амбала-телохранителя бежали спереди и сзади.
— Рейтинг стабилизировался! – кричал он в одну из своих мобилок. – Доля 4,5! Формат предполагает жeсткую привязку! Нет, ситком – это ситком!
И тут же по другой трубе другим тоном:
— Андрюша, в каком суде будет рассматриваться дело?..
20. ИНТ. КИЕВ. АСК. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОДЮСЕРА. ДЕНЬ.
В кабинете у Сільодки Вересень продолжал резвиться:
— Владік, нашо тобі ці вірьовки – труси сушить?
— Ти не умнічай, краще скажи, шо у тебе з конкурсом,
— сказал Сільодка, не желая ввязываться в дискуссию о дизайне своего кабинета.
— Ти написав підводки?
— Чому я маю його вести?! – возмутился Вересень, – Шо я, один на каналі? Це не мій формат! Як може одна і та ж людина вести «Армагєддон» і таку лажу, як цей дебільний конкурс? Хай його Альбіна веде.
— Будеш вести вдвох з Альбіной, – сказал Сільодка, – Нікуда не дінешся.
Тут двери открылись с грохотом и в кабинете возник Сосуновский.
— Зайди ко мне, Влад, – процедил через свои розовые губки этот мажорный мальчик. – У нас проблемы. Свяжись с нашими индийскими партнерами. Это срочно.
И они исчезли оба, Сосуновский и Сільодка. И когда двери за ними с грохотом захлопнулись, портрет князя Дракулы (а это был он) опять с силой гепнулся на пол.
— У нас проблє-є-єми! – передразнил шефа Вересень, – ой-йой-йой-ойой!
Он подмигнул Дракуле.
— Едік, зверни увагу на ці чудові вірьовки, у мене є ідея…
21. ЭКСТ. ИНДИЯ. БРАТПУР. РАДЖАСТАН. ДЖУНГЛИ. ДЕНЬ.
Титры: Індія. Братпур. Штат Раджастан.
Индия – четвeртый основной эстетический блок фильма.
Основной подход в дизайне: мелодраматическая сладость, красочная экзотика (Болливуд).
Операторский стиль: стилизация под документалистику.