И она села на лицо старого дженльмена. Сквозняк, ворвавшийся в двери, шевелил его волосы, тусклый огонь мелькнул в глазу, раздвоенный язык ловко поймал зеленую муху.
85. ИНТ. КИЕВ. МОРГ. КОРИДОР. ВЕЧЕР.
Вова и Адик уже завернули за угол и оказались в холле, где на небольшом подиуме стоял богатый, монументальный гроб в стиле ампир с золотыми ручками. Гордый профиль императора торчал из гроба. «Шановному Наполеону Карловичу від колег по роботі» было написано золотом на траурной ленте, опоясывающей богатый венок.
Горящие факелы торчали из стены над шикарным гробом. Адик и Вова пронеслись мимо, Адик выдернул факел. Он несся, как олимпиец, добежав до железной двери, факелом осветил засов. Еще одно усилие, засовы сброшены, и друзья оказались во дворе морга на улице Оранжерейной.
86. ЭКСТ. КИЕВ. МОРГ. ДВОР. ВЕЧЕР.
Звездное летнее небо висело над ними.
— Дивись, – сказал Адик, – всьо чьотко.
— Звьоздноє нєбо над головой, – сказал Вова, – і щось ще там таке, точно не помню.
87. ЭКСТ. АЭРОПОРТ БОРИСПОЛЬ. ЛEТНОЕ ПОЛЕ. ДЕНЬ.
Фрагмент фюзеляжа самолета Магараджи, украшенного порнографическим рельефом храма Каджурахо (панорама). Самые аппетитные детали помещались на двери. Подъехал трап, дверь открылась... Первым на трапе оказался фактурный ИНДИЙСКИЙ КРАСАВЕЦ-CЛУГА с тигрeнком на поводке, который ранее подавал Магарадже и Чарли виски.
Общий план: красная дорожка, ФОТОГРАФЫ, ТЕЛЕОПЕРАТОРЫ, лимузин, Сосуновский с ТЕЛОХРАНИТЕЛЯМИ, ДЕВУШКИ В УКРАИНСКИХ КОСТЮМАХ...
Магараджа держался в тени. За красавцем-слугой по трапу спускалась свита – роскошные широкожопые индийские бляди в сари, амбалы-телохранители в тюрбанах, с кинжалами и пистолетами, буддийский монах и прочая декоративная шушера (low angle).
Бойкие телевизионные девчонки в национальных украинских костюмах с хлеб-солью в руках ринулись к высокому красавцу с ятаганом и тигренком на поводке, который вышел первым.
— Ласкаво просимо, сер! – кокетливо пропищала девка в веночке и красных сапожках, тыкая индийскому красавчику хлеб-соль в бороду.
Тот отломил хлеб-соль и с умным видом положил его в рот. Но как следует прожевать не успел – просвистел ятаган, и из горла, как из шланга, мощным потоком хлестанула кровь (очень стилизованный кадр, extreme CU, slow motion).
Это Магараджа мастерским ударом ятагана снeс ему голову.
Безголовое тело описало зигзаг и грохнулось в пыль, всe ещe сжимая одной рукой поводок с тигрeнком, а другой хлеб-соль.
Отрубленная голова покатилась по газону и застряла на цветочной клумбе среди национальных чернобрывцев и подсолнухов, завершая таким образом натюрморт.
— Не лізь поперед батька в пекло! – нежно сказал магараджа с сильным акцентом.
Он чарующе улыбнулся, отточенным движением смахнул с лезвия ятагана кровь, и, описав блеснувшую на солнце кривую, вложил его в ножны. Все было проделано артистично, молниеносно и без «дырок».
Девушки в веночках, Сосуновский с телохранителями, корреспонденты с камерами, забрызганные кровью, ошалело наблюдали за происходящим (череда крупных и средних планов).
Магараджа взял хлеб-соль у девушки, забрал у трупа из рук поводок скучающего тигренка, и вместе со свитой прошествовал в один из автомобилей.
— Ласкаво просимо на гостинну українську землю! – пискнул охуевший Сосуновский.
Кровь невинной жертвы украшала его пухлые щечки, розовые губки складывались в слово «Фи!»
Все, кроме трупа и его удачно закомпонованной головы, уселись в лимузины. Голова на переднем плане, лимузин и машины сопровождения пронеслись сзади, поднявшаяся пыль припорошила натюрморт…