Число таких черных невольников, как правило, было небольшим, поскольку их просто ловила на побережье команда судов, а это не всегда удавалось. Начиная с 1441 г. подобные экспедиции стали обычным делом, но многие из них успеха не имели. В августе 1444 г. Лансарот привез в Лагуш 240 мавров, пятую часть которых составляла «доля» инфанта Генриха.
В том же году Диниш Диаш высадился на побережье между устьем Сенегала и Зеленым Мысом. Отсюда он привез четырех черных невольников, впервые захваченных «в их собственной стране христианами», а еще несколько таких невольников ранее были обменены на товары у кочевников. В 1445 г. Антао Гонсалвиш провел первую работорговую операцию в прямом смысле этого слова, обменяв португальские товары «на девять черных и немного золотого песка»{148}.
В том же году и опять под командой Лансарота из португальских портов вышла большая экспедиция, насчитывавшая 27 судов. Шесть из них достигли «Страны черных», а одно — мыса Рохо. С момента первого плавания за мыс Боядор в 1433 г. и до 1446 г. 51 португальское судно доставило в Европу около тысячи африканцев, большинство чернокожих. Официально эти захваты людей оправдывались возможностью обратить души язычников в «истинную веру». Но тем не менее африканцев продали на рынке в Лагуше. С 1448 г. португальское королевство перешло от идеологической войны с маврами к мирным отношениям торгового характера.
На острове Аргин португальцы построили «замок», который быстро стал превращаться в центр торговли. Именно здесь португальцы узнали, что из Африки кроме людей можно вывозить слоновую кость, камедь, шкуры, древесину, золотой песок. С 1470 г. и до конца столетия в результате преодоления ряда природных и технических трудностей плавания к новым землям Африки участились. С продвижением от Сьерра-Леоне на юго-восток и потом на восток стало очевидным, что из Африки наряду со значительным количеством золота можно вывозить и очень высоко ценимый на европейском рынке товар — пряности (сначала это был «фальшивый перец» — малагетта, а затем из королевства Бенин стал поступать и настоящий черный перец). За такой товар стоило побороться, отстаивая свою монополию в средиземноморской Европе.
Три последовательных и связанных друг с другом события привели к тому, что работорговля перестала зависеть только от отдельных набегов и случайных покупок. Прежде всего произошла колонизация островов в Атлантическом океане — Сан-Томе, архипелага Зеленого Мыса, Азорских островов, где стали широко внедрять культуру сахарного тростника, уже успешно возделывавшегося на Мадейре (в 1452 г. одно руанское судно привезло сахар с этого острова во Францию). Экономическая колонизация требовала рабочей силы. В данном случае она, по-видимому, черпалась из Бенина, Габона и Конго.
Затем в 1482 г. с согласия подкупленных местных африканских властей Португалия в стратегических целях строит на землях фанти (на западном побережье современной Ганы) замок Сан-Хорхе да Мина (ЭльМина) — «золотой рудник», но в действительности золото поступало из внутренних районов, в основном с земель конфедерации народов акан[18]. Считается, хотя это точно не установлено, что именно повышенный спрос иностранцев на золото на побережье вызвал рост его добычи на рудниках. Это, в свою очередь, подтолкнуло самих африканцев к поиску дополнительной рабочей силы. К тому же европейские товары, привозимые на побережье, оседали здесь лишь частично. Желание сбыть их как можно дороже в глубине континента — другая причина дополнительного спроса на рабочую силу — носильщиков. Он обеспечивался в Эль-Мине продажей португальцами за золото невольников, которых они привозили, по-видимому, с Сан-Томе и из Бенина, возможно, и из Конго. Так возник работорговый поток из одной части Африки в другую. Продолжительность его существования неизвестна, равно как и число перемещенных таким путем невольников. В конце XV в. работорговля здесь, вероятно, не превышала тысячи человек в год. Эль-Мина стала стратегическим центром португальского «присутствия» в Африке на пространстве от Аргина на севере Сенегала до устья Заира, а вскоре и до более южного пункта— государства Ндонго, которым правил нгола[19].
Наконец, третье событие, оказавшееся событием мирового масштаба, — открытие Нового Света моряками, состоявшими на службе у Изабеллы Католической, «королевы Испании». Незамедлительным следствием этого явилось разделение планеты на две зоны — испанскую и португальскую, соответственно к западу и востоку от линии, условно проведенной на карте папой Римским в 1493 г. Год спустя это было признано обеими заинтересованными державами и с меньшим энтузиазмом остальной Европой. Затем по Тордесильясскому договору от Южной Америки была отделена еще неизвестная в Европе Бразилия, открытая на исходе XV в. португальцем Альваришем Кабралом. Португальцы быстро колонизовали свои американские владения; испанцы делали это медленнее, уделив много сил поиску Эльдорадо, т. е. стремясь превратить миф в реальность. Освоение плодородных земель постепенно привело к высоким урожаям местных и привозных культур: табака, какао, хлопчатника, кофе, индиго, сахарного тростника, кукурузы. Затем колонизаторы стали быстро развивать и горное дело.
Так на западе и на востоке от освященной папской буллой линии расцветали порожденные «Очень Католической Испанией» и «Очень Правоверной Португалией» алчные монополии и хозяйства, уносившие человеческие жизни. Самая большая трудность для развития колониальной экономики заключалась в обеспечении ее рентабельности.
Лас Казас, епископ Чиапы, обрушивался на варварство испанцев, уничтожавших индейцев с тем размахом, который теперь называют геноцидом. Но опыт, достигнутый после привоза в Америку нескольких сот африканских невольников, показал испанцам, что один африканец работает лучше четырех индейцев. А так как те и другие были язычниками, то Лас Казас добился от испанских монархов лишь того, что в рабство стали обращать только индейцев, захваченных в «справедливых войнах». Что же касалось африканцев, то сам их вывоз в Америку был объявлен полезным для постепенного перехода их «из природного варварства в праведную христианскую веру». О правоверности католика Лас Казаса написано немало, но именно он обеспечил рабовладельцев и белых торговцев, поставлявших черных невольников, аргументом, доказывавшим законность их действий с точки зрения религиозной морали. Этот аргумент использовался без существенных изменений на протяжении трех столетий. Поскольку местная рабочая сила в Америке быстро иссякла, испанская империя здесь создавалась трудом африканских рабов.
Испания изобрела такую форму хозяйства, которая одновременно удовлетворяла требованиям королевской власти, экономики, морали и религии. Это так называемая практика «асьенто». Сначала она касалась только аренды ферм, а затем превратилась в подряд по обеспечению колоний рабочей силой — невольниками. Между так называемым посредником и королевской властью заключался контракт, по которому первый брал обязательство поставлять в королевские колонии столько черной рабочей силы, сколько предусматривал этот юридический акт.
«Асьентист» «окупал право на такой контракт и, в свою очередь, мог прибыльно уступить его, а мог и сам продавать африканских рабов по им же самим установленной цене. «Корона» от этой системы получала доходы, возраставшие пропорционально росту тарифа на такие контракты и увеличению спроса на «привлеченную» рабочую силу. Экономика получала выгоду от этой системы потому, что обеспечивались доходы на разных уровнях, что теоретически гарантировало хозяйственную активность. Мораль тоже была соблюдена, так как при продаже контрактов иностранцам королевская власть как бы не принимала участия в торговле неграми на Гвинейском побережье, т. е. официально Испания сохраняла «чистые руки». И религия получала выгоду, ведь из-за запрета вывозить в Новый Свет язычников «асьентисты» (в первую очередь «очень правоверные португальцы») крестили негров целыми группами на побережье Африки перед посадкой на суда для пересечения океана. Хотя наше изложение схематично, но это отнюдь не карикатура{149}.
18
Конфедерации народов акан — военно-политические племенные объединения (типа упомянутого выше Ашанти) в XV–XIX вв. на территории современных Ганы и Кот-д’Ивуара. В их экономической основе работорговля также играла важную роль.
19
Ндонго — государственное образование, существовавшее в XV–XVII вв. на территории современной Анголы. Верховный правитель Ндонго назывался «нгола», и по этому титулу Ндонго называли также Нгола (Ангола).