В 24–22 гг. до н. э. римский префект Египта Петроний отразил нашествие нубийцев, продвинувшихся до Асуана, отбросил их и, преследуя, дошел до их столицы Палаты, захватив множество пленных. Часть из них он продал, а тысячу рабов отправил в подарок императору Августу. Ситуация в Египте не была стабильной, и в последующие века дипломатические отношения между римскими оккупантами и южными соседями страны, в частности блеммиями[4], не раз нарушались военными конфликтами. Взятых в плен блеммий отправляли в Рим, где, как правило, они становились гладиаторами{12}. Но, видимо, какая-то небольшая часть этих пленных оставалась в Египте. Именно для этого периода характерно развитие купли и продажи рабов в Александрии, в результате чего этот крупный город становится важным центром работорговли{13}. Однако в данном конкретном примере речь идет еще не о работорговле, а о своего рода обмене слугами, поскольку экономическая система Египта в это время по-прежнему основывалась не на рабском труде и общее число рабов в стране, по-видимому, было довольно ограниченным{14}.
Границы Римской Африки находились под угрозой не только в Египте, но и в Ливии. Для того чтобы упредить возможные нападения, устраивались военные экспедиции, которые, вероятно, достигали района озера Чад, где могли захватываться в рабство черные африканцы{15}. Такие эпизодические захваты невольников сочетались с постоянным торговым грузопотоком, возросшим с началом использования во II в. н. э. верблюдов. Рим был более всего заинтересован в золоте из Судана, но наряду с ним, а также страусовыми перьями и карбункулами вывозились, конечно, и рабы. За них расплачивались тканями, посудой, металлическими изделиями{16}. Так начинали вырисовываться контуры той торговли невольниками, которая впоследствии получит огромный размах.
Аравия и завоевание Северной Америки
Мы уже упоминали Аксумс кую империю как одного из экспортеров рабов в античное время. Только для этой страны есть отдельные сведения о работорговле в период между упадком Римской империи и зарождением ислама. Один из многочисленных регионов, с которым Аксум поддерживал торговые отношения, — Аравия, особенно такой ее важный центр, как Мекка. В ней находилось много эфиопов, купленных торговцами этого города на побережье Эритреи или у аксумских негоциантов. Приобретенных рабов в основном использовали для домашних услуг или на тяжелых работах, но иногда их привлекали и к военной службе.
Курейшиты, населявшие Мекку, постоянно конфликтовали с соседними воинственными племенами, что, конечно, мешало торговле Мекки. Поскольку среди бедуинов имелись враждовавшие между собой группы, курейшиты заключали с некоторыми из них союзы для защиты от других групп. Для укрепления своих сил курейшиты использовали и эфиопов за их репутацию храбрых и сильных воинов — «широкоплечих негров», воспетых в арабской поэзии.
В то же время к выходцам из Аксумской империи относились с подозрением, поскольку Аксум в то время владел Южной Аравией и тем самым представлял для остальной Аравии политическую угрозу. По этой причине рабов-эфиопов брали в войска в Мекке только в случае крайней необходимости, а по окончании военных действий стремились поскорее вернуть их к обычным работам. В других местах на Аравийском полуострове эфиопам, по-видимому, доверяли больше, гак как из них разные царьки и эмиры набирали телохранителей. Роль этих воинов стала более значительной в VII в. Около тысячи их участвовало в завоевании Египта, что было не так мало, учитывая небольшую численность армии; появление среди наступавших эфиопов вызывало изумление и ужас у противника!{17}.
Это завоевание составило часть молниеносной арабской экспансии, распространившейся после смерти пророка Мухаммеда в разных направлениях. Одно из последствий арабской экспансии на Африканском континенте — возобновление, а затем и расширение торговли рабами, на чем мы и остановимся подробнее. На первых порах работорговля охватила два соседних с Египтом региона: Нубию на юге и Магриб на западе.
Нубия после падения империи Мероэ распалась на несколько царств, в которых распространилось христианство. Позже два из них, расположенные на севере и в центре Нубии, объединились в одно со столицей в Донголе. Жители этой страны сначала успешно защищались от нападений арабов, но, когда военное давление усилилось, они предпочли «купить мир, заключив в 652 г. соглашение, известное под названием «бакт». «Вы должны ежегодно, — предписывали среди прочих требований победители, — поставлять иламу (халифу) мусульман 360 рабов, отобранных из невольников средней ценности в вашей стране, исключая слабосильных. В это число должны входить мужчины и женщины, стариков и малолетних не поставлять. Рабы должны передаваться в руки правителя Асуана». Впоследствии эта дань возросла за счет дополнительных подношений различным лицам, участвовавшим в передаче рабов: 40 «голов» — правителю Египта, 20 — эмиру Асуана, 5 «голов» — главному судье этого города, выдававшему расписку о поступлении дани, по одному рабу каждому из 12 нотариусов, помогавших судье{18}.
Такая практика существовала, по-видимому, несколько столетий, а ее односторонние преимущества слегка смягчались тем, что мусульманская сторона как бы в обмен на рабов поставляла пшеницу, ткани, лошадей и даже, что, впрочем, иногда опровергается, вино. Мусульманам тем не менее удавалось так изменять сложившийся порядок, что работорговля значительно превысила объемы давно установленной дани. В Египте имели место разные формы торговли рабами. Они определялись правовыми различиями в продаже людей, попавших в рабство в результате военных действий, и тех, кто стал жертвой воровского разбоя на дорогах. Первых можно было покупать свободно, а торговля вторыми считалась «абсолютно незаконной». Однако грань между этими группами рабов провести не так легко, особенно когда дело касалось женщин; один арабский историк писал о периоде, последовавшем за заключением «бакта»: «В это время у большого числа мусульман наложницами были нубийские рабыни»{19}.
Нубийские рабыни действительно всегда очень ценились за красоту, приветливость, умение ухаживать за детьми. Что касается мужчин-нубийцев, то их обычно привлекали к воинской службе, и дальше мы узнаем, насколько значительную роль играли нубийцы в египетской армии начиная с IX в. Их достоинства были вполне оценены, поскольку тогда во всем арабском мире бытовала поговорка: «Лучшие рабы — нубийцы». Однако нубийцы бывали не только жертвами, но и участвовали в набегах на жителей южных областей и использовали своих пленников сами или же платили ими контрибуции по «бакту»{20}. Именно таким путем работорговля продвинулась весьма далеко на юг, с чем, безусловно, связано начало нарастания потока экспорта рабов уже не только на север, но и в страны Персидского залива. Далее мы увидим, что в VII–IX вв. в Месопотамии на самых тяжелых работах использовались десятки тысяч рабов, которых называли «зенджи». В арабских текстах это слово часто обозначало жителей восточного побережья Африки. Однако не всегда слово «зенджи» строго соответствовало такому узкому географическому определению. Оно могло относиться ко всем жителям Восточной Африки и даже вообще ко всем черным рабам.
Приходится констатировать, что свидетельства того времени почти ничего не сообщают об экспорте рабов с африканского побережья Индийского океана южнее Сомали. По этой причине мы можем искать источник массового вывоза рабов где-то в другом месте. Недавние археологические находки свидетельствуют о широких связях Аксумской империи с бассейном Среднего Нила, а это позволяет считать, что многие «зенджи» были выходцами из этих районов{21}. Вывезенные через Африканский Рог, они следовали транзитом через Аравию по давно проторенному пути и затем попадали и в Месопотамию. «Бакт» в конечном счете, несмотря на всю его изначальную ограниченность, привел к быстрому нарастанию африканской работорговли в этом направлении.
4
Блеммии — древние кочевники в северо-восточной части Сахары (Нубийская пустыня), образовывавшие племенные союзы. В правление династии Птолемеев служили в наемных войсках Египта. В VIII–IX вв. смешались с завоевателями-арабами.