Невольников использовали прежде всего в сельском хозяйстве, а также в качестве носильщиков на новых торговых путях. Кроме того, рабы существенно укрепляли армию либо как солдаты, либо становясь «платежным средством» за лошадей для кавалерии, позволявшей предпринимать еще более крупные набеги за невольниками. Сначала они совершались в районы, населенные анимистами, а позже не щадили и мусульманские. В XVI–XVII вв. города-государства хауса часто вели борьбу друг с другом, например, Кано и Кацина. Такие войны тоже сопровождались захватом пленных, которых, как и любых других невольников, продавали и вывозили{88}.
Требования религии оказались бессильными против интересов работорговли. Характеризуя ситуацию, сложившуюся в то время в Борну и в государствах хауса, один из нигерийских историков прямо пишет, что «душой торговли» были рабы, а торговля стала главным фактором во всех аспектах развития государства{89}. Когда господствовали ее интересы, другие соображения отступали.
Говоря об этих районах Центрального Судана, нельзя обойти молчанием особый вид работорговли — продажу евнухов. Пользуясь часто употребляемым выражением, можно даже сказать, что здесь находился центр их «производства». Такая репутация была у Борну{90}, но, по-видимому, она еще более характерна для страны хауса. Особая «специализация» этих областей была подмечена еще в XI в.{91}. Затем, безусловно, в ходе преобразования городов в своеобразные государства, расширявшие свои торговые связи, она еще больше усилилась. Так, отмечается, что в XVI в. в Кано «стало очень много» евнухов{92} и в свиту сарки, совершавшего выезд, входила по меньшей мере сотня евнухов{93}. Мощная соседняя империя Сонгай не отставала в этом отношении. Во время победоносного похода на Гобер (одно из государств хауса) аскиа Мухаммед приказал оскопить внуков побежденного короля и взять их в качестве слуг в свой дворец{94}. Эту деликатную операцию произвели компетентные местные специалисты. Кастрированные пленники оказались не в одиночестве во дворце аскии, они присоединились к многочисленным евнухам, охранявшим огромный гарем{95}. Позже, в 1584 г. один из преемников Мухаммеда, отправляя султану Марокко ценные подарки, включил в них среди прочего 80 евнухов{96} — весьма внушительное и в то время число для этого «предмета роскоши». Подобный размах стал, вероятно, возможен лишь потому, что империя Сонгай достигла в то время своего апогея и, подчинив часть районов хауса, обеспечила тем самым постоянное поступление оттуда евнухов.
Египет и Восточный Судан
Мы уже знаем, что Восточный Судан (тогда еще христианская Нубия) был обложен ежегодной данью, выплачивавшейся рабами, и как быстро все это переросло в работорговлю. Она приобрела широкий размах, и с IX в. черные невольники, поставлявшиеся Египту, например, для службы в армии, исчислялись десятками тысяч{97} в то же время, по свидетельству географа XII в., как мы уже отмечали, очень большим спросом в Египте пользовались нубийские женщины, считавшиеся самыми красивыми и умелыми наложницами; Идриси писал: «Все египетские принцы желают их иметь». Нубиек доставляли даже визирю в Испанию. По этим причинам они продавались очень дорого{98}. Но в данном случае речь идет все же о торговле невольниками, предназначенными для зажиточных людей, т. е. об особом виде работорговли. Какой же характер она имела в широком плане?
Ответ на это мы находим у другого арабского географа, которого мы тоже уже упоминали, — Бакри. Он сообщает, что в Абу-Мине, городе в Верхнем Египте, где имелись изображения представителей самых разных профессий, встречаются и изображения торговца рабами, «в окружении предметов своей торговли» и с дырявым кошелем, по-видимому символизирующим, «что торговец рабами никогда не накопит состояния»{99}. Но эту ремарку Бакри можно понимать по-разному. С одной стороны, можно сделать вывод, что продажа рабов была столь ограниченной, что оказывалась нерентабельной. С другой — речь, видимо, идет все же о достаточно широко распространенном занятии, если оно все-таки изображено в ряду прочих профессий. А может быть, совсем наоборот — таких торговцев настолько много, что не каждому удается отхватить достаточно большую долю даже при значительном объеме этой торговли?
Если верно первое предположение, то объем работорговли был незначительным весьма недолгое время. Уже в XIV в. в результате повторного нападения Египта на Нубию она попала под его власть и в ее столице Донголе делами стал управлять губернатор-мусульманин. Выплата дани Египту продолжалась, но, безусловно, в еще более тяжелых условиях, так как страна была завоевана. Дань по-прежнему состояла в основном из рабов{100}, но их вывозили в Египет немного больше. Историк того времени Ибн Хальдун так характеризует население Нубии: «Именно из него набираются рабы»{101}. Эти слова отражали реальное положение вещей и указывали на то, что поставки рабов действительно выходили далеко за пределы установленной дани. Свидетельство историка подтверждает постоянный и больший, чем из других мест, экспорт рабов из Нубии.
Эти рабы поступали из районов, примыкавших к собственно Нубии с юга: Дарфура, Кордофана, Сейнара. Последнее название носила столица королевства фунгов, созданного этим негроидным населением в XVI в.[11] Их государственное образование на Голубом Ниле впоследствии сильно расширилось. Набеги в его пределы за рабами совершались особенно часто, так как приобретение рабов обходилось недорого, и именно это привлекало египетских купцов. По свидетельству одного путешественника, они тут «ежегодно покупали большое число рабов»{102}. Сеннар, кроме того, стал перевалочным пунктом для невольничьих караванов из более отдаленных областей, включая Эфиопию.
Автор XII в. сообщает, что местные жители имели здесь привычку даже красть друг у друга детей и продавать их купцам, отправлявшим затем детей в Египет по суше или морем{103}. Надо ли понимать указание о «детях» как некое свидетельство того, что именно они занимали основное место в работорговле? Для того времени это вполне возможно, но через несколько веков возрастные рамки рабов, пользовавшихся спросом, явно расширились, поскольку есть свидетельство о том, что в Каир в период паводков на Ниле, когда облегчалась навигация, привозили на продажу «много молодых и старых мавров из Эфиопии»{104}. Спрос на них действительно был велик, так как эфиопов высоко ценили за трудолюбие, энергичность и верность. Эти качества, между прочим, давали возможность некоторым из них впоследствии занимать значительные посты.
Итак, Нубия была главным, а долгое время и единственным источником ввоза рабов в Египет. Постепенно появлялись новые пути поступления рабов в Египет, связанные с возникновением Мали в Западном Судане и Канема в Центральном Судане. Особенно оживленными были караванные тропы, пересекавшие Сахару наискось и обеспечивавшие непосредственную связь указанных государств с дельтой Нила По этим путям каждый год двигались также караваны паломников в Мекку. Проезжая через Каир, паломники нередко для покрытия дорожных расходов продавали черных рабов, специально взятых для этой цели. Мы уже приводили пример с паломничеством главы Мали Канкана Мусы. Это не единственный случай, и в XVII в. монарх Борну вез с собой более 7000 рабов{105}.
Монархи, безусловно, путешествовали с большой пышностью. Люди более низкого положения брали с собой не столь многочисленную свиту. Однако для обеспечения своих материальных потребностей во время длительных путешествий им приходилось брать в дорогу товары для обмена на довольно большую сумму. Например, один лишь караван из Текруру помимо большого количества золота имел еще «1700 голов невольников — мужчин и женщин»{106}. Мы остановились именно на этом примере, потому как в нем указана конкретная цифра, что редко встречается в источниках того времени, но благодаря этому нам становится понятной величина работорговли в повседневной практике. Паломничество было не единственным путем поступления рабов в Египет. Постоянно невольников привозили сюда и купцы-работорговцы, что видно и из упоминавшегося выше письменного протеста монарха Канема. Караваны купцов обычно проходили через Завилу в Феццане, ставшую крупным транзитным торговым центром, а затем двигались через Киренаику. Это наиболее короткий путь в Египет. Другая дорога была намного длиннее, но позволяла купцам посетить Триполи, Тунис и даже Алжир.
11
Дарфур — обширное нагорье на территории Судана; с XVI в. — султанат, завоеванный в XIX в. Египтом. Кордофан — историко-географическая область между Дарфуром и Белым Нилом, в XVI в. была покорена Сеннаром. Сеннар — султанат на юге современного Судана, возникший в XVI в. на землях, покоренных фунгами; с начала XIX в. попал под власть Египта.