Власов внимательно посмотрел на полковника:
— Интересно, откуда у вас информация по нам?
— Ничего интересного, Максим, — улыбнулся Барговский и добавил: — Извините, позвольте называть вас по имени и на «ты»!
— Без проблем, — кивнул Власов.
— В кафе «Восход» я наведываюсь от случая к случаю, — продолжил полковник, — там у меня проходят деловые встречи. Сегодня я тоже ждал человека. Перед тем как развиться конфликту, он позвонил и сказал, что просит перенести встречу на завтра. Это второстепенная, скажем так, информация, чтобы вы не подумали, что я специально выслеживал вас. В кафе, случайно опять-таки, я увидел Юрия. И он уже заинтересовал меня. Имея некоторые возможности, я пробил его и получил информацию по группе «Вега», а сегодня увидел и боевого товарища Осипенко, тебя, Максим. Хотел переговорить с вами, но тут началась потасовка. Ну, а позже не до разговоров было. Я обещал все объяснить и сдержу слово, но договоримся, завтра. Сегодня вы не совсем трезвы, — улыбнулся полковник, — а для того чтобы правильно воспринимать то, что я хочу довести до вас, нужна трезвая голова.
— Тогда наливайте, Борис Львович.
— Нежелательно, конечно, но раз обещал.
Барговский прошел к шкафу, открыл его, обернулся:
— Что будете? Виски, коньяк, бренди?
— Водки нет?
— Есть и водка.
— Тогда водки.
— Хорошо.
Он плеснул в два бокала по сто граммов, подал офицерам.
— Не мало ли? — усмехнулся Осипенко.
— В самый раз.
Офицеры выпили. Полковник убрал посуду и, посмотрев на гостей, произнес:
— Нет, сейчас разговор не имеет смысла. Как планировали, завтра.
— Вы сами с собой разговариваете, Борис Львович? — спросил Власов.
— Мысли вслух. Но время уже позднее, вам надо как следует выспаться. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Или каждому выделить отдельное помещение?
— Лучше вместе.
— Я тоже так думаю!
Они прошли в гостиную, из нее в небольшой коридор, выходивший на застекленную террасу второго этажа. Из коридора в три стороны двери. Одну из них, правую, полковник открыл, включил свет. Если не знать, что находишься в коттедже, то первой мыслью было бы, что попал в номер офицерского общежития. Две кровати, между ними две тумбочки, справа от двери небольшой шкаф, окно закрыто плотной шторой. На полу небольшой ковер. На стенах картины. Не хватало в углу стопки носков, сапог, кондиционера, кучи пустых бутылок и полной окурков пепельницы. Вместо этого чистота и порядок.
— Как понимаю, у вас не курят, Борис Львович? — проговорил Максим.
— Вообще-то нет, но для вас я сделаю исключение.
— Почему?
— Потому что вы все равно закурите и станете прятать окурки где попало либо выбрасывать их в форточку. А я терпеть не могу бардака. Пепельница в тумбочке, курите, только откройте окно.
— А что это за двери? — Власов указал на дверь, которую сразу и не заметил, так как она была у самого шкафа.
— Туалет и душевая. Или вы предпочитаете удобства на улице?
— И горячая вода есть?
— Конечно.
— А в деревне наверняка нет.
— У кого поставлены котлы, есть. Но все, господа. Завтра подъем в 7:00, завтрак, в 8:00 я жду вас в кабинете. И приведите себя в порядок.
— Позвонить отсюда можно?
— Ваши телефоны, скорее всего, уже на прослушке. И вы прекрасно знаете, что по одному звонку специалисты легко определят место нахождения абонента. Это не входит в мои планы. А чтобы не возникало соблазна позвонить, я приказал включить в усадьбе постановщик радиопомех. Так что позвонить отсюда при всем желании не получится. Прошу извинить за ограничительные меры, но они необходимы. Спокойной ночи, господа, до завтра.
Полковник ушел в свой кабинет, а офицеры присели на кровати, и Власов, опершись рукой на подушку, сказал:
— Номер наверняка прослушивается, и не удивлюсь, если где-то установлены скрытые миниатюрные видеокамеры.
— Да и черт с ними, с прослушкой, с камерами! — отмахнулся Осипенко. — Я одно понять не могу, на хрена в наши дела впрягся этот полковник? И еще я не верю, что он случайно обратил внимание сначала на меня, а потом на тебя. Может, и компания, что затеяла драку, тоже послана в кафе им? Что он хочет от нас, Макс?
— Завтра узнаем. А сейчас укладывайся. Я покурю и тоже лягу.