– Чего тебе привезти, кормилица ты наша?
Официантка стрельнула на него озорными глазками и в тон балагуру ответила:
– Привези мне жениха, Петенька. Сделай такое одолжение! Можно даже чёрненького, смотря где пролетать будете.
– А наши хлопцы тебе что же не годятся? – подмигнул товарищам бортинженер.
– Годятся, годятся, Петенька, – ласково ответила Раечка. – Только наскучило мне наше однообразное диетическое меню. Новенького чего-то попробовать хотца – остренького.
Вызвав взрыв мужского хохота, разбитная официантка с интересом поглядела на незнакомого ей молодого человека.
– А вы, извиняюсь, тоже за сувенирами летите?
– Не-е… я за… стюардессу, – вдруг нашёлся Игорь, и обвёл озорным взглядом смутившихся товарищей по экипажу.
После предполётного инструктажа экипаж облачился в высотное снаряжение. До прибытия автобуса, который отвезёт их к самолёту, имелось несколько минут. И тут Игорь заметил телефонный аппарат: соблазн ещё раз услышать голос любимой оказался слишком велик.
– Смотри не слишком заглядывайся там на девиц! – шутливо напутствовала его Марина. – А то знаем, чем вы, мужики, обычно занимаетесь в командировках… Учти, если вечером будешь вонять женскими духами или найду на тебе хоть один бабский волос – надаю звонких пощёчин. Я хоть девушка миниатюрная, но рука у меня тяжё-о-олая!
– Тогда и ты тоже в своём университете должна вести себя, как чужая невеста, – прикрыв трубку рукой, с напускной строгостью потребовал Игорь. – Чтобы после последней лекции сразу ехала домой! Никаких посиделок в тесной студенческой компании.
– Слушаюсь, мой лейтенант! – звонко отрапортовала подруга.
Игорь так увлекся, что не сразу обратил внимание на автобусные гудки. Экипаж ожидал Нефёдова в аэродромном «Пазике»11.. Как только лейтенант заскочил в автобус, он тут жетронулся с места. Они выехали на бетонку и покатили вдоль самолётных стоянок.
Нефёдов-младший сидел вместе со штурманом Вячеславом Мячиковым в задней части салона. Остальные же члены экипажа расположились рядом с водителем. Там впереди балагур-бортинженер травил очередной анекдот. Периодически его рассказ прерывался взрывами хохота. Но и сидящий рядом с Нефёдовым парень оказался мастером по части баек. Когда Игорь спросил Мячикова, почему их командир, которому, наверное, уже под полтинник, до сих пор ходит в майорах, радист сделал загадочное лицо и объявил:
– О, это трагическая история! У нас в дальней авиации все о ней знают.
Тем не менее, Мячиков всё же доверительно понизил голос.
– Наш старик давно бы уже дивизией командовал. О ведь мужик с головой и характер что надо Одно слово: Командор! Да «Кукурузник» не смог простить ему нарушение субординации.
Славик на полном серьёзе принялся красочно, с обилием подробностей, рассказывать, как однажды Кабаненко вызвали на совещание, на котором должен был присутствовать сам Генсек. Министерство обороны устроило встречу буквально помешанного на ракетах Хрущёва с лучшими представителями ракетных войск стратегического назначения и дальней авиации. После того как прозвучали доклады начался банкет. Столы ломились от угощений, из выпивки же имелась только водка, хотя перед этим на встречах первых лиц государства с представителями творческой интеллигенции гостей баловали тонкими винами и коньячком. Но якобы сам Хрущёв распорядился, чтобы с военными всё было «по-простому».
В перерыве многие повалили в уборную. Кабаненко тоже. А там очередь, причём нешуточная. Организаторы весьма расстарались насчёт угощения, но как-то упустили из виду другую, не менее важную физиологическую потребность много евших и пивших гостей.
– Минут двадцать он простоял…
Сержант вдруг запнулся на полуслове и настороженно покосился на сидящего впереди командира. Впрочем, словоохотливый радист зря опасался обвинений в излишней болтливости. Из-за громкой музыки и смеха, его всё равно никто кроме Игоря услышать не мог. Тем не менее, Мячиков ещё больше понизил голос.
– Наконец подошла очередь нашего Командора. Только он к писсуару, а тут сам Хрущёв вальяжно входит в сопровождении свиты. Все вокруг сразу угодливо зажужжали: «Проходите, Никита Сергеевич» – без очереди важного барина пропускают. А Хрущёв тогда большого демократа из себя изображал. «Да нет, что вы, что вы, я постою» – скромно так отвечает лизоблюдам, уже почти расчистившим ему дорогу к писсуару. Тут нашего командира сомнение взяло: с одной стороны вроде как неудобно стоять спиной к Верховному главнокомандующему, а с другой – не на параде. А в уборной все равны. И противно ему стало подхалимажем заниматься. Одним словом, решил проявить принципиальность: «Вначале я, а Генсек пускай подождёт». Пока он делал своё дело, чувствовал дыхание ожидающего своей очереди Хрущёва, ловил злобные взгляды, которые бросали на нахала набившиеся в уборную маршалы и партийные вожди.