Чтобы привлечь в террейру мудрость Востока, умбандисты призывают души магов войти в тела их медиумов. Во время ритуала «Восточной ночи» барабаны смолкают, храмы усердно окуриваются благовониями для их очищения и зажигается несчетное количество белых свечей. Медиумы, которые в течение двадцати четырех часов до этого не имели половых сношений, не курили и не пили спиртного, совершают очистительное омовение и одеваются во все белое. После этого они предаются безмолвной медитации, сосредоточившись на своей высшей цели. Помещение наполнено легким запахом благовоний. Вскоре происходит нисхождение духов-наставников, которые передают медиумам свою глубокую мудрость. Их появление встречается с благодарностью, потому что верующие знают, что, в отличие от некоторых сущностей, восточные маги не обязаны спускаться на землю и делают это только из большой любви к людям и из желания помочь им.
Эгуны
Эгуны — это духи умерших. Иногда это непросветленные души, а иногда — души уважаемых предков, которые время от времени возвращаются на землю, чтобы принять участие в некоторых церемониях. Единственная из ориииг, которая не боится этих духов и может управлять ими, — это Ианса.
Чтобы подготовить читателя к пониманию того, что происходит во время некоторых ритуалов, посвященных мертвым, ниже я приведу перевод описания поминального обряда. Я буду цитировать книгу Жоржи Алберто Варанды о культе эгунов в религии кандомбле и давать мои собственные пояснения.
Выдержки из описания ритуала ашеше, совершаемого в первую годовщину смерти иалориша.
***
Иалориша — женщина-лидер общины.
Мы прибыли около 9 часов вечера, преодолев очень крутую дорогу, обсаженную банановыми деревьями, за которыми виднелись желтые и голубые хижины… (Войдя в главный салон террейру, исследователи заметили) несколько предметов, накрытых белым полотенцем, и своеобразный трон, который был, собственно, небольшим помостом, подвешенным между двумя белыми стенами. Именно здесь сидела майе-ди-санту во время церемоний. Теперь над троном висела ее большая фотография в раме. Террейру с опорным столбом посредине было освещено неоновыми лампами.
Автор пишет, что все верующие женского пола, которые сидели на матах вдоль одной из стен, были в белых одеждах с наброшенными поверх шалями. Публика, состоявшая главным образом из молодых людей, удобно устроилась на скамейках, сдвинутых к противоположной стене. Несмотря на то что ритуальное пение и пляски шли полным ходом, ни один из них, казалось, не уделял им слишком много внимания. Они смеялись и разговаривали между собой.
Автора и его спутника Пьера Верже, известного исследователя кандомбле, привели сюда, чтобы представить будущей майе-де-санту. Это был поминальный ритуал, посвященный умершей главе террейру. Новым лидером была маленькая круглолицая негритянка — очень старая, но еще с полным набором зубов. Казалось, незваные гости не доставляют ей особого удовольствия.
Внезапно среди присутствующих наступила тишина. Все встали. Когда два человека медленно и почтительно начали поднимать полотенце (с помоста), раздались аплодисменты. Под ним оказались два больших раскрашенных кувшина, бутылка, сумка, мешочек, кучка золы и несколько вееров, сделанных из пальмовых листьев. Потом они сняли другое покрывало, которым была накрыта бутылочная тыква, перевернутая узким концом вниз и погруженная в тарелку с водой.
После этого оба человека опустились на маленькие скамеечки рядом с кувшинами и начали складывать веера (которые они сначала раскрыли). Тот из них, который сидел рядом с тыквой, держал в руках две палочки.
В этот момент новая майе-ди-санту взяла командование на себя и начала причитать на языке жеже.
Ей аккомпанировали музыканты, ударяя веерами о горлышки кувшинов и извлекая из них звуки, подобные звукам барабанов, но более глухие. Временами они, продолжая правой рукой наносить удары по горлышку, левую клали на кувшин, чтобы изменить тембр звука. Третий музыкант наносил глухие удары по бутылочной тыкве. Майе-ди-санту и ее помощница поднялись со своих мест и подошли к музыкантам. Каждая из них взяла с помоста по щепотке золы и бросила ее в сторону зрителей. Оставаясь на том же месте, они стали танцевать, протягивая вперед руки ладонями кверху. К ним один за другим подходили филъю-ди-санту, а затем прочие участники встречи, и каждый из них клал в раскрытые ладони по нескольку центов. Когда танец кончился, две женщины сложили деньги на тарелку.