Я сидел в одиночестве посреди сотен мраморных плит. На многих из них лежали засохшие букетики цветов. На некоторых имена и даты были потерты. На других надписи исчезли, будто бесконечные дожди отшлифовали выгравированные буквы. Безымянные люди, которые теперь живут только в памяти и сердце родных.
— Джейки?! — позвала меня бабушка.
Я обернулся и увидел маму отца, которая опираясь на тросточку, приближалась ко мне. В ее годы обычно с постели не встают, а ей хоть бы хны. Теперь понятно от кого отцу передался этот нескончаемый энергетический поток жизненной силы.
— Привет, бабуль, — улыбнулся я.
— Ты плачешь? — произнесла она и принялась доставать платок из сумки.
— Что ты, бабуль, я уже взрослый, не надо, — улыбнулся я.
— Ты всегда будешь для меня маленьким сорванцом. Вот, держи. Год назад Стивен велел отдать тебе это, если с ним что-нибудь случится. Похоже, время пришло.
Она протянула мне конверт и, похлопав по плечу, медленно зашагала в сторону выхода. Я держал желтый бумажный конверт, гадая, что там может быть.
— Скорее всего, там деньги.
Аккуратно оторвав верхнюю часть, я вытащил содержимое. Денег внутри не оказалось. Там был банковский счёт на имя отца, какие-то квитанции, документы и письмо.
— Странно.
Я присел на траву и раскрыл письмо.
«Дорогой Джейк. Это твой отец. Если ты это читаешь, значит, мы больше не увидимся. Наверное. Я не мастер писать письма, поэтому лишнего писать не буду. Я всего лишь хотел открыть тебе правду, которую скрывал от тебя вот уже долгое время. Твоя мама не умерла, я соврал...»
У меня перехватило дыхание. Мама?! Жива?!
«После рождения Тони она впала в депрессию, так как дела у нас шли не очень хорошо. Она нашла успокоение в алкоголе. Я думал, что это лишь небольшое количество, только для того, чтобы абстрагироваться от сложностей. Но положение ухудшилось. Однажды, когда она в очередной раз сидела в пьяном виде на крыльце дома, а ты сидел в комнате и пытался успокоить Тони, я не вытерпел. Я никогда не позволял себе поднимать руку на женщин, тем более на твою мать. Но увидев вас, я уже не мог бездействовать. В итоге за одну пощечину она подала на меня в суд. Я осознавал свою ошибку и был готов отдать ей и дом, и деньги на банковском счету. Все, лишь бы она позволила видеться с вами. К счастью или сожалению, она отсудила все до последней копейки, но отказалась от вас. Я делаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались. Но я боялся, что если вы узнаете правду, то наша жизнь изменится. Зная, твой вспыльчивый характер, я скрыл от вас правду. И сожалею об этом. Все, чего я хотел, чтобы у вас все было хорошо. Обними Тони за меня и прости, что лгал. Я вас люблю.
Твой отец, Стивен».
На минуту меня наполнила злость. Больше всего в жизни я ненавидел ложь. Тем более от близких мне людей. Я сжал письмо так сильно, что ногти впились в ладонь. Крик образовался внутри и, пробежав по всему телу, так и не вырвался наружу. Тяжело выдохнув злость, я взглянул на мраморную плиту. «Стивен Маллина. Любимый сын и любящий отец».
Я решил не ехать на мероприятие и отправиться домой. В автобусе я, непривычно для себя, спокойно ехал на заднем сиденье. Уставившись в окно, за которым мелькали дома, я винил себя в смерти отца. Пожар, который я видел в том сне, случился наяву. И если бы я отнесся серьезнее к происходящему, а не глупо вошел в огонь, возможно, узнал бы место. Но моя глупая голова не смогла до этого додуматься. От мыслей, что мне дарована свыше возможность спасать людей, остался только пепел. Я не смог предотвратить смерть самого близкого человека. Я безнадежен.
— Привет, Джейк. Ты меня узнал? — донёсся детский голос. Я обернулся.
— О, маленькая принцесса Томирис. Как твои дела? — улыбнулся я.
— Мои дела очень хорошо. А твои? Ты какой-то грустный, — заметила девочка. Её наблюдательности и эрудиции в столь раннем возрасте я уже не удивлялся.
— Да, ты права. Мой отец, он… — я замолчал и посмотрел на маленькую девочку, — он уехал.
Было бы не правильно удручать её такими понятиями, как смерть.
— Далеко?
— Так далеко, что путь назад будет неимоверно сложным.
— Но будет ведь. А ты расскажешь мне историю эскимоса до конца?
— Ах да, конечно. Я совсем забыл о ней. На чём я остановился в прошлый раз?
— Дядя эскимос отправился за машиной, — улыбнулась Томирис.
— Точно! Так вот, эскимос ехал на своих санях через бушующие моря, огромные города, высокие скалы, бездонные пропасти. Он не останавливался ни перед чем. Его верные лайки, что тянули повозку, тоже не сдавались. Он прошел с ними огонь и воду, но на передышку не было времени. И вот, наш герой наконец-таки доехал до места, где и решил купить транспорт. Какие только автомобили он там не видел. Огромные, мощные металлические монстры, напичканные электроникой. Вот он подходит к продавцу и спрашивает: «А сколько еда надо давать?!»