и опять подул холодный ветер. -Эх, Сережа, доживем мы с тобой до весны или нет? Вот и Пасха прошла, а конца этой мерзлятине не видно. -Доживем! У метро Василий нарушил данное бабе Нине обещание и купил еще по две бутылки пива. Он терял самоконтроль. Ему было хорошо и хотелось только одного, чтобы это не прекращалось, чтобы стало еще лучше. -Сережа, пошли на острова, в парк, - предложил Василий. Они направились к Приморскому проспекту. «А может, не надо?»- промелькнула в сознании у Василия трезвая мысль, но тут же уступила место хмельному порыву нежности. «Любимый мой... Мой Сережа... Мы рядом... Мы вместе...» Приморский парк победы встретил их завыванием ветра в стволах высоких деревьев. На дорожках было пустынно и темно, лишь немного светлело от не растаявшего снега. Они уселись на скамейку, стали пить пиво, смеялись. Потом играли в снежки и боролись, как дети, валяясь в мокром снегу. Вокруг не было ни души, только гудел ветер, да слышался скрип могучих стволов. -Мы с тобой одни... - проговорил Василий, прижимая Сергея к дереву. Лицо его было так близко, что Василий почувствовал дыхание. -Во всем парке? - отозвался Сергей. -Во всем мире. -Во всей вселенной... -А ты бы хотел, чтобы мы оказались одни во всей вселенной? -С тобой - да, - тихо и нежно ответил Сергей, и Василий почувствовал, как его руки сами обнимают Сережу все крепче, а губы уже как бы ощутили на расстоянии пьянящий аромат других губ... Но Сергей, неожиданно присев, выскользнул из объятий и побежал по тропинке, смеясь и издавая воинственные возгласы. Василий кинулся следом. Они выскочили на ту самую дорожку, идущую вдоль трамвайной линии. Сергей неожиданно остановился, Василий с разбегу налетел на него, не удержал равновесия, и они со смехом и воплями повалились в снег. Василий уже ничего не мог поделать с собой. Ощутив тело Сергея, он начал обнимать и прижимать его к себе. Однако тот изловчился и положил Василия на лопатки. -Сдаешься?! -Серега... Ну, ладно, все... -Нет, скажи, сдаешься? -Сдаюсь, сдаюсь... -То-то! Сергей встал и помог подняться Василию, отряхнув с себя и с него снег. -Силен... - протянул Василий, приходя в себя. -А ты думал! Мимо прогремел трамвай, на мгновение выхватив из мрака фигуру Сергея с взлохмаченными волосами и съехавшей на затылок шапочкой. Его глаза смеялись и сверкали радостью. -Ну, что? Пойдем домой? - спросил Василий. Ему хотелось только одного - оказаться с Сергеем наедине. Что будет и как, уже не думалось. Ему уже вообще ни о чем не думалось... Он был весь - желание. -Только поссу, - ответил Сергей, и отвернувшись, расстегнул джинсы. Василий услышал, как в снег ударила струя, а сделав несколько шагов и заглянув через плечо, увидел то, что жаждал увидеть. -Сережа...- прошептал он. Сергей потряс членом и спрятал его, поворачиваясь к Василию лицом. -Сережа... Я люблю тебя, - обнимая его, прошептал Василий. -Я тебя тоже, Васька, - просто ответил Сергей, обнимая в ответ. Их губы сомкнулись в нежном поцелуе, и руки Василия сами собой заскользили ниже. Его правая ладонь почувствовала упругую попку, а левая рука устремилась в не застегнутые еще джинсы, нащупав ТО САМОЕ. Нащупав так явственно, что ощутила даже крохотное влажное пятнышко на сатиновых трусах... Сергей вздрогнул, разом напрягся и сделал несколько шагов назад. -Сережа...- прошептал Василий, моментально трезвея. -Так вот ты кто, оказывается, Божий человек, - проговорил Сергей тихо, но так, что у Василия похолодело внутри. -Сергей, Сережа! - он бросился к нему, хватая за плечо. Но тот отдернул руку, повернулся спиной и побежал по дорожке. -Сережа, подожди! - воскликнул Василий, бросаясь следом. -Не прикасайся ко мне! - крикнул Сергей и побежал быстрее. Василий остановился, прислонился к дереву и начал медленно оседать на землю. Последнее, что он заметил, было лицо вагоновожатой проезжающего трамвая с вытаращенными на него глазами. Может быть, той самой... Он не знает, сколько просидел так. Прохожих не было, лишь гремели трамваи, да выл ветер. И ему вдруг тоже захотелось завыть. Завыть от горя, сотворенного им самим. Еще несколько часов назад у него было все, что делало жизнь осмысленной и счастливой. И вот он опять одинок. Одинок, как никогда прежде. Василий поднялся, когда почувствовал, что стала намокать одежда от подтаявшего под ним снега. Он не помнил, как дошел до дома. Дорога, застывшие лужи, грязь под ногами, обшарпанные стены домов, лица прохожих - все слилось в его глазах в однотонную серую массу. Войдя, Василий снял ботинки, куртку, шапку, не раздеваясь лег на кровать поверх покрывала и провалился в бездонную пропасть. Проснулся он ночью. На часах было половина четвертого. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Он не мог найти в себе силы даже помолиться. «Прости меня, Господи, грешного», - лишь произнес он мысленно, перекрестившись и не смея поднять глаз на иконы. Василий разделся, принял душ, разобрал постель и лег. Но сон не приходил. В голове мешались беспорядочные горькие мысли. «Васька, не бросай меня! Ты после смерти бати для меня самый близкий человек... Близкий... Вот он, этот близкий... Дрянь! Да что ты для него сделал? Ты помог ему реально хоть в чем-нибудь за все это время? Только себя ублажал... К Богу привел? Вот ему теперь Бог... Вася, он верит тебе. Отвечаешь теперь перед Господом, помни... Эх, баба Нина, баба Нина... Сережа... Бедный мой мальчик...» Василий ворочался с боку на бок, пребывая в полузабытьи, пока за окнами не забрезжил хмурый рассвет. Решив, что все равно не уснет, встал и начал собираться на работу. Он пришел слишком рано, но храм уже был открыт. Василий зашел внутрь и прошел в самый дальний угол к иконе Николая Чудотворца. Он долго стоял с поникшей головой, держа свечу в руке и повторяя про себя слова, которые повторял, когда пришел в храм самый первый раз: «Боже, прости меня, грешного...» Догоревшая свеча обожгла пальцы. Василий взглянул на часы. Пора было идти. Он перекрестился и направился к выходу. В южном приделе началась служба, слышался голос чтеца. У двери Василий оглянулся, окинув взглядом немногочисленных прихожан, и ... замер на месте. Исповедников в Светлую седмицу было мало, и ему сразу же бросилась в глаза фигура в мешковатой куртке. Сергей! Исповедь принимал отец Павел. Не чувствуя под собой ног, с ощущением, что случилось непоправимое, Василий вышел из храма. Он машинально взял ключи, машинально открыл магазин, машинально снял сигнализацию, переоделся и сел за кассу. -Василий Петрович, вы здоровы? - заботливо поинтересовалась Ирина. -Спаси Господи, все в порядке. Не выспался малость, - ответил Василий. Он принимал деньги, отвечал на вопросы, показывал товар, сам внутренне вздрагивая от каждого звяканья колокольчика над дверью. Ему казалось, что вот сейчас, сию минуту войдет Сергей и... И что? Но Сергей не вошел. После обеда в магазине появился отец Павел. Легким кивком ответив на поклоны поднявшихся при его появлении Василия и Ирины, он скрылся за дверью подсобного помещения, спросив, полуобернувшись: -Вера Андреевна у себя? -Да, батюшка, - ответила Ирина. Пробыл он там недолго, и так же молча вышел, на ходу благословив подскочившую к нему покупательницу. В том, что священник зашел к заведующей торговлей, не было ничего из ряда вон выходящего, но почему-то этот визит очень встревожил Василия. Он работал, ожидая каждую минуту сам не зная чего, но чего-то ужасного. Однако до конца дня ничего не случилось. Уходя домой в обычное для себя время, Вера Андреевна вежливо попрощалась, поинтересовавшись выручкой. Все было, как всегда. «Нет. Не может быть, - успокаивал себя Василий, - Даже, если... Существует же все-таки тайна исповеди». Но тревога не проходила. Она не отпустила даже ночью, и забылся Василий только лишь с забрезжившим за окном рассветом. Все выяснилось на следующий день, когда придя утром на работу, он увидел у дверей магазина, помимо Ирины, Ольгу, молоденькую продавщицу из другой смены. Так получилось, что они все трое сошлись почти одновременно, и поздоровавшись, в недоумении уставились друг на друга. -Я ничего не понимаю, - округлила свои и без того круглые глаза Ольга, - С вами все в порядке? -А что с нами должно было произойти? - поинтересовалась Ирина. -Нет, но тогда я вообще ничего не понимаю. Вчера вечером мне позвонила Вера Андреевна и попросила поработать сегодня не в свою смену. А я с мамой уже договорилась на завтра, чтобы посидела с Олесей, так мне пришлось... -Наверное, Вера Андреевна сейчас сама внесет ясность, - перебил Василий, заметив приближающуюся заведующую. -Доброе утро, у кого ключи? - спросила та, подходя. Василий ответил на приветствие и завозился с замком. -Переполошились? Никакой ошибки, - услышал он за спиной, - Оленька, поработайте сегодня за кассой, Василий Петрович мне нужен. Все вошли в магазин. Василий снял сигнализацию и положил на кассу ключи. Женщины остались в зале, а они с Верой Андреевной прошли через подсобку и оказались в выгороженной тесной комнатке, служившей заведующей кабинетом. -Василий Петрович, - заговорила она, снимая пальто, - вы, вероятно, слышали, что у нас закрывается точк