ься. Баба она, говорят, горячая... «Этого мне только не хватало», - с грустной досадой подумал Василий. Однако, предсказания Нечипорука оправдались. Выходя через несколько дней поздно вечером на улицу, Василий увидел, как стоящая на служебной парковке Вольво с тонированными стеклами дважды мигнула фарами, и из-за плавно отъехавшего стекла послышался голос Надежды: -Не торопись, Завьялов. Садись, подвезу. Василий сел, утонув в комфортабельном кресле, и машина плавно, но энергично взяв с места, выехала на дорогу. -Куда тебе, Завьялов?- спросила Надежда, закуривая и уверенно выруливая в крайний левый ряд. -На Петроградскую. У Биржевого моста на углу. -Хорошее местечко. Как досталось? -Отец в свое время устроил. -Тогда понятно. Ну, а сам себе что-нибудь устроил? Личную жизнь хотя бы? -Нет, Надежда. Один живу, - ответил Василий, сосредоточенно глядя на несущуюся под колеса дорогу. -Да неужто? Мимо тебя, помню, ни одна наша целка штопаная пройти равнодушно не могла. -Ты же вот смогла, - усмехнулся Василий. Надежда резко притормозила у светофора, и опустив стекло, выбросила окурок. -Дурень ты, Завьялов, - сказала она с горькой усмешкой, - Каким был, таким и остался, и ничего в бабах не понимаешь. Ты мне, если хочешь знать, по ночам снился. Ни на одного парня не западала так, как на тебя. А виду не подавала, потому что ты герой не моего романа. Я знала, чего хочу в жизни. Ты бы мне этого дать не мог. -Да уж, - вздохнул Василий, - А теперь не хочешь? Уголки губ Надежды сложились в жесткие складки: -А теперь я хочу простого бабьего счастья. -А семья, муж? - спросил Василий. -Объелся груш. Неужели не знаешь? Та же Глушкова не насплетничала? Не верю. Только я сама все решила. Ты еще не все обо мне знаешь. Теперь я троих таких обеспечить могу. Василий заметил, что машина давно уже несется по направлению к Выборгской. Хотя на Петроградскую можно было попасть и так, но это был не самый короткий путь. -А куда мы едем? - спросил он. -Испугался? - усмехнулась Надежда. -Да нет, - ответил Василий, - Просто, ты тоже не все обо мне знаешь. Я извращенец. Надежда бросила на него косой испытующий взгляд. -Да ладно. П...дит, как Троцкий. Уж кому бы другому заливал... -Ты не то подумала. Слыхала про такую вещь - промискуитет? -Просвети. -А это, когда не можешь с одним и тем же человеком больше раза. Надо все время менять партнеров. У лесной академии Надежда повернула направо и машина понеслась к центру. -Да, Завьялов... - протянула она, - Теперь мне понятно многое. -Что именно? -Слезы по тебе наших красоток. Рославцевой, Митиной. Правда, они уверяли, что ты вообще ничего не можешь, а Заремба даже говорила, что живешь со старухами, но это понятно. Отвергнутая баба и не такое наплести может. Видать, Глушкова все-таки о тебе не просто так хлопотала... -Я же говорил - случайная встреча. -Да мне-то какое дело? - поморщилась Надежда, - Просто, вряд ли тебе сейчас молоденькие девочки давать будут. А с твоими потребностями... -А если они у меня на нуле уже пять лет? - перебил ее Василий, -Такое по-твоему не возможно? -Ладно, не смеши п...ду, Завьялов, она и так смешная,- отмахнулась та, - Я тебя высажу у Петропавловки на углу? Мне так развернуться будет удобнее. -Конечно. Спасибо, что подвезла, - поблагодарил Василий, вылезая из машины. -Удачи, - равнодушным голосом обронила Надежда, закрывая дверцу. Ощущение какой-то гадливой униженности сопровождало Василия всю дорогу до дома. Но, с другой стороны, он был доволен, что разом поставил точку. «Прости мне Господи, еще одну ложь...» На Василия вновь нахлынуло желание уйти от этого мира. Уйти туда, где он мог бы не врать, не изворачиваться. Где его никто бы не расспрашивал и не посягал на его личную жизнь. Где у него ее и впрямь бы не было, и не было необходимости что-то придумывать. «Надо не откладывая ехать в монастырь», - подумал он, хотя, зная то, что ему открылось о церкви изнутри, понимал, что там все далеко не так, как хотелось бы, и не известно еще, где ему будет легче. Незаметно подошло Вознесение и природа очнулась. За один день температура подскочила до двадцати градусов, развеяло тучи и так благодатно запахло весной, что не хотелось уходить с улицы. Этот день начался для Василия с прихода на работу двух стажеров. Мальчики оказались шустрыми, к тому же были явно заинтересованы, чтобы их взяли, поэтому выпрыгивали из штанов от усердия. Василию ничего не оставалось, как только наблюдать за ними. В середине дня подошел Нечипорук: -Как новички? Стараются? -Не то слово. Дело пойдет. -Мне тоже так кажется. Оформляем их с завтрашнего. Так что, ты переходишь в общий наряд - два через два. Сегодня будет зарплата, получишь и иди домой, они справятся. Смену тебе проставлю. Отдыхай два дня. Спасибо за помощь. -Тебе спасибо. Зарплату где получать? -Принесу в конверте через час. У тебя там неплохо вышло. Испытательный срок Надежда тебе сняла, - понимающе подмигнул он. Через два часа в приподнятом состоянии духа Василий вышел на улицу. Светило солнце, ласково веял теплый ветерок и от земли исходил тот запах, который бывает только ранней весной. Прохожие, не успев расстаться с теплыми плащами и куртками, шли нараспашку. Он заехал к бабе Нине, поздравил ее с праздником, получил через нее массу поклонов, созвонился с Татьяной, пожилой свечницей, просившей помочь ей посадить картошку, как в прошлом году. Жизнь продолжалась. Василий вновь почувствовал себя востребованным. Только одно щемило душу - память о Сереже. А баба Нина опять ни словом, ни намеком не обмолвилась о нем. Василию не хотелось спешить домой, тем более - впереди предстояло два свободных дня. Он доехал до Сенной, прогулялся по Садовой, и мимо Гостиного двора вышел по Невскому к Казанскому собору. Это был их с Сережей маршрут... Вот и скверик. В этот погожий вечер здесь было относительно людно, но их скамейка оказалась свободной. По дороге Василий купил возле Апраксина пару бутылок пива и пачку сигарет. Внезапный приход весны немного опьянил его, и хотелось усугубить ощущение. Он сел, открыл пиво и закурил. На город спускались сумерки. Василий любил это время дня. Думалось и мечталось в сумерках ему всегда легче. С Невского доносился шум улицы, мимо собора шли прохожие. В скверике сидели на скамейках люди, играло несколько малышей, но одиночества сидящего Василия никто не нарушал. -Он еще и курит, праведник, - неожиданно послышалось рядом. Василий поднял голову. Перед ним стоял Сергей. Задумавшись, он не видел и не слышал, как тот подошел. Те же джинсы, только более отрепанные, та же мешковатая матерчатая куртка нараспашку, только более грязная, а под ней белая некогда футболка, из растянутого ворота которой торчит тонкая шея. Те же взлохмаченные не мытые волосы, та же сумка через плечо, и совсем уж пришедшие в негодность, те же ботинки. Сергей пристально глядел на него. Глаза его не выражали презрения, как в прошлый раз. В них застыла боль, как будто у него нестерпимо болели зубы. -Здравствуй, Сережа, - тихо произнес Василий. -Здравствуй. И что дальше? - натянуто ответил тот. -Ничего... - слегка пожал плечами Василий, - Просто рад тебя видеть. -Напрасно радуешься, - с легким вызовом произнес Сергей. Василий опустил голову: -Ты меня не так понял. -Конечно. Я бестолковый. Я и тогда тебя не так понял. Ты же просто хотел проверить, как заботливый папочка, не намочил ли я случайно трусы? -Жестокий ты, Сережа, - глухо проговорил Василий, не поднимая головы. -Только не начинай проповедовать! Знаем, какой ты верующий, - ответил Сергей. Василий поднял на него глаза и тихо спросил: -Ты серьезно считаешь, что такой человек не может быть верующим? -Ну, почему? Может. Даже церковь создать можно специально для таких. Венчать их там друг с другом. А заодно церковь проституток, церковь воров, церковь насильников. Да мало ли кого. Они же все могут быть верующими! Им это не мешает! Голос Сергея, немного звенящий от напряжения, стал набирать силу, и несколько прохожих повернули головы. -Может, присядешь? - спросил Василий. -Зачем? -Да ни за чем. Просто так удобнее разговаривать. -А кто тебе сказал, что мне приятно будет рядом с тобой сидеть? -Раньше как-то не было неприятно, - вздохнул Василий. -Раньше...- дрогнувшим голосом обронил Сергей. -Ответь мне, пожалуйста, Сережа, на один вопрос, - после небольшой паузы тихо и серьезно попросил Василий, - На один единственный. Мы с тобой были знакомы около двух месяцев, и редкий день не встречались. Вместе гуляли, ходили в гости, говорили о жизни. Поведали друг другу о себе, наверное, все самое сокровенное. Ты говорил, что ближе меня у тебя никого нет. И вот ты узнал, что я обладаю пороком, который отравил мне всю жизнь. Но он у меня есть и он у меня с рождения. Ты узнал. И что? Куда все делось? Тебе этого оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня? А если бы ты узнал, что у меня рак или я глухой на одно ухо, было бы то же самое? Я полюбил тебя, Сережа. Я никого не любил в жизни так, как тебя. Я боролся с собой, как мог. Я не хотел, чтобы в наши отношения вмешивалось ЭТО. Их чистота была мне дороже. Но вот - произошло. Не удержался, и ты все понял. И теперь ты готов топтать меня ног