кажется. Оформляем их с завтрашнего. Так что, ты переходишь в общий наряд - два через два. Сегодня будет зарплата, получишь и иди домой, они справятся. Смену тебе проставлю. Отдыхай два дня. Спасибо за помощь. -Тебе спасибо. Зарплату где получать? -Принесу в конверте через час. У тебя там неплохо вышло. Испытательный срок Надежда тебе сняла, - понимающе подмигнул он. Через два часа в приподнятом состоянии духа Василий вышел на улицу. Светило солнце, ласково веял теплый ветерок и от земли исходил тот запах, который бывает только ранней весной. Прохожие, не успев расстаться с теплыми плащами и куртками, шли нараспашку. Он заехал к бабе Нине, поздравил ее с праздником, получил через нее массу поклонов, созвонился с Татьяной, пожилой свечницей, просившей помочь ей посадить картошку, как в прошлом году. Жизнь продолжалась. Василий вновь почувствовал себя востребованным. Только одно щемило душу - память о Сереже. А баба Нина опять ни словом, ни намеком не обмолвилась о нем. Василию не хотелось спешить домой, тем более - впереди предстояло два свободных дня. Он доехал до Сенной, прогулялся по Садовой, и мимо Гостиного двора вышел по Невскому к Казанскому собору. Это был их с Сережей маршрут... Вот и скверик. В этот погожий вечер здесь было относительно людно, но их скамейка оказалась свободной. По дороге Василий купил возле Апраксина пару бутылок пива и пачку сигарет. Внезапный приход весны немного опьянил его, и хотелось усугубить ощущение. Он сел, открыл пиво и закурил. На город спускались сумерки. Василий любил это время дня. Думалось и мечталось в сумерках ему всегда легче. С Невского доносился шум улицы, мимо собора шли прохожие. В скверике сидели на скамейках люди, играло несколько малышей, но одиночества сидящего Василия никто не нарушал. -Он еще и курит, праведник, - неожиданно послышалось рядом. Василий поднял голову. Перед ним стоял Сергей. Задумавшись, он не видел и не слышал, как тот подошел. Те же джинсы, только более отрепанные, та же мешковатая матерчатая куртка нараспашку, только более грязная, а под ней белая некогда футболка, из растянутого ворота которой торчит тонкая шея. Те же взлохмаченные не мытые волосы, та же сумка через плечо, и совсем уж пришедшие в негодность, те же ботинки. Сергей пристально глядел на него. Глаза его не выражали презрения, как в прошлый раз. В них застыла боль, как будто у него нестерпимо болели зубы. -Здравствуй, Сережа, - тихо произнес Василий. -Здравствуй. И что дальше? - натянуто ответил тот. -Ничего... - слегка пожал плечами Василий, - Просто рад тебя видеть. -Напрасно радуешься, - с легким вызовом произнес Сергей. Василий опустил голову: -Ты меня не так понял. -Конечно. Я бестолковый. Я и тогда тебя не так понял. Ты же просто хотел проверить, как заботливый папочка, не намочил ли я случайно трусы? -Жестокий ты, Сережа, - глухо проговорил Василий, не поднимая головы. -Только не начинай проповедовать! Знаем, какой ты верующий, - ответил Сергей. Василий поднял на него глаза и тихо спросил: -Ты серьезно считаешь, что такой человек не может быть верующим? -Ну, почему? Может. Даже церковь создать можно специально для таких. Венчать их там друг с другом. А заодно церковь проституток, церковь воров, церковь насильников. Да мало ли кого. Они же все могут быть верующими! Им это не мешает! Голос Сергея, немного звенящий от напряжения, стал набирать силу, и несколько прохожих повернули головы. -Может, присядешь? - спросил Василий. -Зачем? -Да ни за чем. Просто так удобнее разговаривать. -А кто тебе сказал, что мне приятно будет рядом с тобой сидеть? -Раньше как-то не было неприятно, - вздохнул Василий. -Раньше...- дрогнувшим голосом обронил Сергей. -Ответь мне, пожалуйста, Сережа, на один вопрос, - после небольшой паузы тихо и серьезно попросил Василий, - На один единственный. Мы с тобой были знакомы около двух месяцев, и редкий день не встречались. Вместе гуляли, ходили в гости, говорили о жизни. Поведали друг другу о себе, наверное, все самое сокровенное. Ты говорил, что ближе меня у тебя никого нет. И вот ты узнал, что я обладаю пороком, который отравил мне всю жизнь. Но он у меня есть и он у меня с рождения. Ты узнал. И что? Куда все делось? Тебе этого оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня? А если бы ты узнал, что у меня рак или я глухой на одно ухо, было бы то же самое? Я полюбил тебя, Сережа. Я никого не любил в жизни так, как тебя. Я боролся с собой, как мог. Я не хотел, чтобы в наши отношения вмешивалось ЭТО. Их чистота была мне дороже. Но вот - произошло. Не удержался, и ты все понял. И теперь ты готов топтать меня ногами? Как же так, Сережа? Не отвечай мне сейчас. Ответь хотя бы самому себе... Василий полез было в карман за сигаретами, но отдернул руку. -Да кури, кури, - тихо и как-то совсем по-взрослому сказал Сергей, - Бога не боишься, а меня застеснялся? Он сел рядом и попросил: -Дай мне тоже сигарету. Василий протянул ему пачку, дал прикурить и закурил сам. -Мне было семь или восемь лет, - отрывисто начал рассказывать Сергей, потягивая сигарету частыми неглубокими затяжками, - У нас в клубе на девятое мая показывали фильм «Женя, Женечка и Катюша». Я пошел потому, что очень любил его смотреть. Народу в зале было несколько человек. Он подсел ко мне, как только погас свет. Мужик лет пятидесяти. Сначала шутил со мной, обнимал, потом по коленке стал гладить. И все приговаривал - не обижайся, не бойся, все хорошо. А я ничего не понимал. Мне действительно было щекотно, волнительно и непривычно. А потом, когда он вытащил свой... Нагнул мне голову... Сергей сделал более глубокую затяжку и закашлялся. -Не надо дальше, Сережа, - попросил Василий. -Не надо? А мне каково было?! Он мне деньги в руку пихал, упрашивал, а я вырвался, выбежал из клуба на улицу, и меня вырвало. Я несколько дней опущенный ходил. Отец даже решил, что я заболел. А я никому не мог рассказать, и от этого мне было еще противнее. Я фильм этот теперь видеть не могу, а он был в детстве мой самый любимый... Некоторое время они сидели молча. -Прости меня, Сережа, - наконец, тихо сказал Василий, - Если можешь, прости. Я люблю тебя. Как друга, как брата, как самого дорогого мне человека. Но... В том числе и так. Я не хочу тебе врать. И тем не менее - достаточно было одного лишь твоего слова. Не надо! Мне это не приятно. И меня бы это остановило. Если что и могло меня остановить, то только сознание того, что я делаю тебе плохо. Ты мне очень дорог, Сережа... Они опять помолчали. Вокруг уже почти стемнело. Зажглись фонари. -Давай еще покурим, - тихо предложил Сергей. Василий достал сигареты, и они закурили. Он наблюдал искоса за Сергеем, ожидая каких-то слов, но тот молчал, полностью уйдя в себя и о чем-то сосредоточенно размышляя. Наконец, Василий не выдержал: -Я тебе все сказал, Сережа. Реши сам. Одно твое слово, и я никогда тебя больше не потревожу. А если простил, пошли сейчас ко мне и отпразднуем мир. Сегодня, кстати, великий праздник, а у меня день первой зарплаты на новом месте. В храме же я больше не работаю... -Я знаю, - сказал Сергей и встал. Они пошли по Невскому. Позади остались Мойка, Дворцовый мост, Стрелка Васильевского. За всю дорогу они не проронили ни слова. Лишь перейдя на Петроградскую, Василий предложил: -Заглянем на Сенной, Сережа? Сергей молча свернул в переулок. Он продолжал все время о чем-то размышлять, глядя себе под ноги. Войдя в универсам при Сенном рынке, Василий взял корзину и сказал: -Подождешь меня? Я быстро. Сергей все так же молча кивнул и встал у двери. Василий вошел в торговый зал и набрал полную корзину продуктов, не глядя на цены, благо деньги были. Встав в очередь возле кассы, он поискал глазами Сергея и... не нашел. У Василия упало сердце. Корзина с деликатесами разом стала тяжелой и настолько не нужной, что ему захотелось отбросить ее от себя. «Ну, вот и все. По крайней мере, объяснился...» -Мужчина, вы стоите? - послышался резкий голос сзади. Он не заметил, как продвинулась очередь. Сделав несколько шагов, Василий поднял голову и увидел Сергея. Тот просто переменил место. Он стоял у прохода в зал и нежно смотрел на него. Так смотрят взрослые на разыгравшихся детей. Встретившись глазами с Василием, он отвел взгляд, опять уставившись в пол. -Я тебя потерял, - сказал Василий, подходя. Сергей забрал у него один из пакетов и опять молча пошел рядом. В прихожей своей квартиры Василий сказал: -Знаешь что, Сережа, скидывай с себя все шмотки и лезь в ванную. А то солнышко светит, а ты все еще после зимы не отмытый. -В общаге не отмоешься, - пожал плечами Сергей, - Один душ на весь этаж, даже, если он работает. -Все понятно. Пока полоскаться будешь, все выстирается. На батарее сохнет быстро. Пойдешь чистенький. Говоря это, Василий включил стиральную машину, открыл воду в ванной и обильно добавил гель, начавший моментально сбиваться в густую ароматную пену. Сергей снял с себя и протянул Василию куртку и джинсы, под которыми обнаружились длинные сатиновые семейники. -Все снимай, - встав в пол оборота и не смотря в его сторону, сказал Василий, протягивая таз - белье кидай сюда. Сергей замялся на мгновение, а потом порывистыми движениями сдернул с себя футболку, носки, трусы, и кинув все в таз,