Агафангел (окончание)
14. Домой они добрались поздно ночью. Оставив Сергея на лавочке возле больницы, Василий долго искал машину. В Ленинград ехать никто не хотел. Наконец, один парень на потрепанной иномарке, с бегающими нагловатыми глазками, согласился, но заломил такую цену, что Василий сначала вытащил бумажник, чтобы пересчитать имеющиеся деньги. Торговаться он не собирался и «практичный» водила безошибочно определил это. По дороге он без умолку трепался, травил анекдоты и гнал так, что на поворотах визжала резина, но ни Василий, ни Сергей ни разу не улыбнулись и не проронили ни слова. Лихо развернувшись и заметив, что надо бы прибавить за скорость и ночной тариф, разговорчивый малый тормознул у дома. -Бери, что просил,- протягивая деньги, отрубил Василий. Они вышли, и Сергей запрыгал по ступенькам. -Полегче стало, Сережа? -Легче. Почти не болит, как бинтом перетянули. -Ну, значит и впрямь перелома нет. Полежишь, отдохнешь - все пройдет. Но врачу все-таки еще раз покажем. -Покажешь им, - процедил сквозь зубы Сергей, - Вызовешь, а они опять допрос устроят. -Не будем вызывать. Сами съездим в травматологию. Машину опять возьмем... Открывая дверь, Василий заметил, как, несмотря на поздний час, высветился и тут же погас глазок в двери напротив. Бдительная соседка была на посту. Он поймал себя на мысли, что с удовольствием повернулся бы сейчас и плюнул прямо в стеклянный кружочек, но сдержался. Они вошли в квартиру, и Василий первым делом направился в ванную, включив воду. -Ну, вот мы и дома, Сережа. Много радости и горя нам довелось испытать за эти три дня, но мы все пережили. -Спасибо тебе, Васька, - растроганно сказал Сергей, - Честно, я не думал, что ты вот так... Что такое по жизни бывает. -О чем ты? -Да как ты меня тащил... -Сережа, ты у меня самое дорогое в жизни, а разве это бросают? - улыбнулся Василий, - Прыгай в ванную, отмоем наши грехи. Василий помог Сергею раздеться и залезть, положив забинтованную ногу на край, чтобы не замочить. Он заботливо мыл его, а тот молча глядел на него. -Водичка аж почернела, - вытаскивая Сергея из ванной, заметил Василий, - С меня, наверное, еще чернее будет. -Погуляли... - вздохнул Сергей. -А что, Сереж, разве нам плохо было? А не будь в жизни неприятностей, ценили бы мы это? Так и давай стараться жить добром, а зло воспринимать, как необходимую противоположность естественному положению вещей. Они еще долго сидели за столом, охваченные порывом голода, и улеглись только под утро. -Спокойной ночи, Сережа. Спи завтра весь день, смотри видик, не скучай. -Ты придешь, как всегда? -Как отработаю. Три дня подряд придется. Не соскучишься? -Я буду ждать тебя. Спокойной ночи... - ответил засыпающий Сергей. Василий еще долго смотрел на спящего, переполняясь нежностью. Происшедшее как бы породнило их. Он заботливо потрогал лоб Сергея, отметив, что он горячий. «Температура поднялась. От растяжения, наверное...» Василий перевел взгляд ниже, рассматривая забинтованную ногу, на которой виднелись следы прежней детской травмы. «Мальчик мой дорогой, сколько тебе довелось уже пережить в жизни. Сколько раз страдало и болело твое тело. Сколько недостойных людей оставили след в твоей душе. А ты все такой же искренний, такой же добрый...» Василий не удержался, чтобы наклониться и поцеловать Сергея, но тот сквозь сон не почувствовал. Василий думал, что не уснет быстро, поскольку эмоции прошедшего дня не отпускали его, но едва услышал возле уха знакомое посапывание Сергея, как моментально отключился. Жаль, что спать оставалось каких-нибудь три часа... Проснулся Василий с трудом. Он вылез из-под одеяла, тихонько умылся, прочел утренние молитвы, сварил себе чашку кофе, и уходя, не забыл оставить на столике в комнате завтрак. По пути на работу, Василий засыпал стоя, но придя, взбодрился. Он подумал о Сергее... Проснулся тот уже или нет? Чем занимается? Как его нога? И эти мысли отвлекали, не давая расслабиться. Он только невольно торопил время, мечтая как можно скорее попасть домой. Нескончаемый рабочий день все-таки подошел к концу. -Ну, как ты тут? - вернувшись, спросил с порога Василий. Сергей выскользнул из-под одеяла и в несколько прыжков повис у него на шее: -Соскучился по тебе. Так тоскливо одному... -Что делал-то? Небось все фильмы пересмотрел уже? -Так... Лежал. О жизни думал. Тебя вспоминал. -Я тоже все время о тебе думал. Как нога, Сережа? Только честно. -Побаливает маленько, если честно. Но, если спокойно лежишь, то ничего. -Так ты лежи. Зачем ты встаешь? -Лежу. Но встать поссать-то мне надо? - улыбнулся Сергей. Василий поднял его на руки: -Куда нести? В постель или поссать? -Поссать. А подержишь? - засмеялся Сергей. -А стояка не будет? -Конечно, будет. Уже есть... Им было просто хорошо от того, что они вместе, и хотелось говорить глупости. -Сереж, скажи мне все-таки свою фамилию, - сказал Василий, когда они ужинали, - Кто знает, что там эта мегера записала? Запросто может участковый придти. -И что тогда делать? -Без меня никому не открывать. А вообще - меняем пластинку. Ты у меня койку снимаешь. Достала общага. Платишь сотню за ночь. Спишь и занимаешься на кухне. Познакомились в магазине. Все остальное - правда. Кроме одного, разумеется. -Как воруем чего... -Что поделаешь, Сережа. Обстоятельства сильнее нас. Мы же не станем из-за этого относиться друг к другу по другому? -Это уж точно, - улыбнулся он, - Курихин Сергей Анатольевич, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, место рождения город Пикалево Ленинградской области. Паспорт выдан... Может, показать? -А правда, покажи. Я перепишу на всякий случай. Обоим так спокойнее будет. -Возьми, он в куртке во внутреннем кармане. А ты свой мне покажешь? -Да. Василий принес и выложил на стол оба паспорта. Сергей долго рассматривал фотографию Василия. -Красивый ты здесь, в молодости. Классный пацан был. -Ничего, Сереж. И мне когда-то было девятнадцать, и тебе, сам не заметишь, будет пятьдесят четыре... -Так получается, между нами никакой разницы? - улыбнулся Сергей. -Выходит, что так. А в вечности времени не будет. Никуда и никогда мы с тобой друг от друга не денемся... А лето продолжалось... Бурное, неспокойное было оно в тот год. Несколько раз проносились ураганы, валя деревья и опрокидывая рекламные щиты. Жара сменялась резким похолоданием и дождями. Но Василий не замечал всего этого. К своему удивлению, он перестал замечать многое, что раздражало когда-то. Хмурые неприветливые лица вокруг, грубость, хамство, толчея в метро, магазины, дороги - все это отошло как бы на второй план, воспринималось боковым зрением. Свет в окне, который он видел, возвращаясь с работы, затмевал все. «Как глупо, как неестественно жить одному, - размышлял Василий, - Как угодно, с кем угодно, но только не одному. Жизнь ради самого себя бессмысленна...» Что будет дальше, Василий не думал. Он не хотел об этом думать. Он д