квич в четвертом колене, а когда я был в последний раз на Тверской? Да не припомню уже... Та Москва, которую открыл для себя Василий, разом изменив к ней отношение, вошла в память очарованием водной гладью Патриарших и Чистых прудов, Новодевичьим монастырем с историческим кладбищем, Шереметьевским дворцом и неповторимыми красками осени ботанического сада. -Нет теперь Москвы златоглавой, но кое-что я вам все-таки покажу, что еще сохранилось, - не унимался гостеприимный хозяин. Они отправились в Свято-Данилов монастырь и в Донской, с его некрополем, после чего до позднего вечера бродили по Замоскворечью. Василию показалось, что сохранилось не так уж мало. Теперь Василий постарался, чтобы и Сергей открыл для себя Москву. В динамиках проиграл гимн, а сигнал светофора в начале перрона засветился зеленым светом. Опять проводник напомнил, что пора занять место. На сей раз это был молодой парень в отутюженном костюме, с застывшим лицом и глядящими поверх голов глазами. -Позвони, как доедешь, - сказал Василий улыбающемуся из-за его спины Сергею. Вильнув извилистой полосой по станционным путям, ЭР-200 помчался в путь, а Василий медленно побрел по опустевшему перрону. Жарко припекало солнце, и ему вдруг пришло в голову, что они могли бы сейчас купаться на Финском заливе или кататься на катамаране в парке Кирова. Василий почувствовал одиночество, как будто расстался с Сергеем навсегда. В унынии приехал он домой, а вид брошенной со следами сборов в дорогу квартиры, усугубил его. Василий взялся за уборку, и каждая попадавшаяся вещь Сергея добавляла печали. Необъяснимое беспокойство, овладевшее Василием, прошло только вечером, когда раздались длинные междугородние звонки телефона. Сергей радостно сообщал, как классно доехал, даже не почувствовав дороги, и как по-доброму встретили его дядя, тетка и племянницы. Жить разрешили, сколько захочет, и обратно он собирается вернуться к Успению. Только в конце разговора в восторженном потоке промелькнуло несколько грустных ноток: -Не скучай без меня, Вась, ладно? От этих слов, сказанных чуть приглушенным голосом, у Василия сразу потеплело на душе и даже чуть повлажнели глаза. -Все нормально, отдыхай по полной программе и не о чем не думай, - бодро ответил он. -Программу начну осуществлять завтра. Они хотели меня поводить по Москве, а я сказал, что уже все распланировал. Они удивились, откуда я про все это знаю. Сами половины не знали, когда я им рассказал, куда хочу пойти, - весело сказал Сергей. -Давай, звони только почаще! -Обязательно! Только я буду после двенадцати, когда дешевле, ладно? Спокойной ночи. -Спокойной ночи, Сережа. Хотя уже наступил август, лето ни в какую не хотело сдавать позиций. Все побережье залива было усеяно народом, особенно в выходные дни. Создавалось впечатление, что весь город устремился к воде, стремясь прокалиться за эти оставшиеся дни солнцем на всю предстоящую затяжную зиму. Среди резвящихся и бултыхающихся в воде ребятишек, играющей в волейбол молодежи и развалившихся на песке в одиночку и в компании людей, бродил или лежал грустный Василий. Проживший почти всю жизнь один, теперь он страдал от одиночества. Он никогда так остро не переживал тоски по кому-либо. Мысли о Сереже не покидали его. Окружающее виделось через какую-то стенку, как будто это все было где-то там, а он здесь. Там смеялись, веселились, играли, ссорились, а он - тут, один наедине с собой. Каждый вечер после одиннадцати он садился в кресло и смотрел на телефон. Длинные междугородние звонки были самым желанным звуком. Сергей звонил каждые два дня, объяснив, что чаще не может - не хочет наказывать родственников оплатой переговоров, а денег они с него ни за что не берут. Он подробно рассказывал, где был и что видел, и как ни старался Василий говорить покороче, разговор затягивался минимум на полчаса. В конце каждого дня, прежде чем лечь спать, он зачеркивал прожитый день в календаре и считал оставшиеся до возвращения Сергея. Но вот прошло Успение, а Сергея все не было. Вдобавок, он перестал звонить. Василием овладело чувство тревоги. Однажды он даже позвонил в Москву и навел справки о несчастном случае. Отрицательный ответ успокоил его ненадолго. Тревога продолжала нарастать. Так прошла почти неделя... Закончилось это мучительное ожидание неожиданно. Придя однажды с работы, Василий необъяснимым чувством уловил, что в квартире кто-то есть. Он заглянул в кухню, в ванную, в туалет. Все было так, как он оставил утром, ничто не говорило о присутствии постороннего, но ощущение не проходило. Василий зашел в комнату, снял с себя одежду и едва дотронулся до ручки шкафа, как оттуда с радостным визгом выскочил и прыгнул на него, повиснув на шее, голый Сергей. Василий оцепенел от неожиданности. -Сережа!!! -Васька! -Даже не позвонил.... -Хотел сюрприз тебе устроить... -Так инфаркт устроить можно ... -Напугался? -Еще бы... Ты бы не напугался? -Мы в детстве так с одним пацаном пугали друг друга. В летнем лагере... -Тоже голышом? -Ага... -Сколько же тебе лет тогда было, озорник? -Не помню... Лет десять наверное... Они болтали все это в перерывах между поцелуями, которыми осыпали друг друга, и Василий, наконец, сорвав с себя все, повалил Сергея на диван. Он прижимал его к себе, как самое дорогое и желанное, испытывая непреодолимое желание слиться воедино, стать с ним одной плотью. Сергей тоже крепко сжимал его в объятиях. Дело подошло к развязке довольно быстро. И вот здесь Василий впервые почувствовал возникшее в их отношениях нечто другое ... Радостный и возбужденный Сергей неожиданно погрустнел, чего раньше с ним не бывало. Когда они пошли в ванную, он уступил Василию место под душем, а сам наскоро воспользовался умывальником и поспешил одеться. Василию даже показалось, что он избегает встречаться с ним взглядом. Оживился Сергей только тогда, когда сели за стол отпраздновать встречу, и он стал рассказывать о поездке. И родственники, с которыми он, можно сказать, познакомился впервые, и сама Москва произвели на него самое доброе впечатление. -Не понимаю, почему ленинградцы ее не любят? -Сереж, когда люди опущены ниже плинтуса от рождения, они начинают себя искусственно возвеличивать. Это естественно. Дело здесь даже не в Москве как таковой, многие из них ее просто не знают. Я ведь тоже когда-то считал, что там нет ничего интересного. Один человек открыл мне ее. Я передал тебе, ты потом, может быть, еще кому-нибудь. Так надо и по жизни. Если мы можем кому-то в чем-то помочь, то только лишь делом и личным примером. Сергей засмеялся: -Тебе, точно, проповеди говорить надо. Как у тебя всегда складно получается! И главное, с пол оборота, по любому поводу. -В общем, как я понял, ты поездкой остался доволен? -Еще как... На лицо Сергея набежала тень, было похоже, что он что-то недоговаривает. -Ну, давай, - поднял бокал Василий, - за твое возвращение, за начало нового учебного года, за новую жизнь! -За новую жизнь... - задумчиво произнес Сергей, чокаясь. 15. Осенняя поездка на Валаам, о которой они говорили все лето, не состоялась. Хотя Василий постоянно напоминал, уточнял даты отправления теплоходов, всегда что-то в последний момент мешало. То зачет, то мероприятие, а потом Сергей сказал, что уже холодно и лучше перенести это на следующий год. -Эх, Сережа, скажи прямо, что просто не хочешь, - вздохнул Василий, - А ведь так рвался. И на наше место под Выборг так и не съездили... -Ну, Вась, мы что - последний день живы? Настанет весна и съездим. У нас с тобой еще все впереди. Василий внимательно посмотрел в глаза Сергея. Да, это были они, те самые, с нежными и веселыми искорками, которые загорались всегда, когда их взгляды встречались, и в то же время - не они. Исчезла искренность, которая была им присуща, теперь они больше успокаивали и утешали. -Если бы только Валаам, - печально проговорил Василий, - Похоже, ты вообще потерял интерес и к святыням, и к путешествиям... -Васька, ты что, обиделся? Сергей улыбнулся и обнял его за плечи, слегка встряхнув при этом: -Кончай, Вась. Да я с тобой, хоть куда! Хочешь, поехали прямо сейчас в Царское, на весь день. Золотая осень и погода хорошая. Представляешь, какая там сейчас красотища? Василий улыбнулся в ответ и тоже обнял Сергея - сердиться на него он не мог. Тем более, что их встречи, после возвращения того из Москвы, стали не такими частыми, как были раньше. Сергей стал приезжать, в лучшем случае, в неделю раз, хотя раньше, даже когда учился, объявлялся минимум каждые два дня. Это даже не прошло мимо внимания бдительной соседки. -Что-то вашего мальчишечки не видно стало, - заметила она как-то, встретив Василия на лестнице. -Учится, теперь редко заезжает, - ответил он. -Ну, да. Ну, да - закивала та, поджимая губы, - Летом-то он прямо жил у вас... Василий ничего не ответил и стал подниматься дальше. Свое долгое отсутствие Сергей объяснял тем, что подрабатывает курьером при канцелярии техникума. Причем, потупил при этом взгляд, а кончики его ушей покраснели. -Я тебе денег не давал? - спросил Василий. -Ну, они предложили, как заслуживающему доверие, отказаться было неудобно. И потом, что я - инвалид какой, на твоей шее сидеть? Василий н