в другую сторону и уж никак не смогли бы, даже при всем желании, ее оттуда разглядеть... Василий видел, как скрылась за дверью самолета фигурка Сергея и вспомнил, как год назад, так же наблюдал через секло, как исчезал он, спускаясь по эскалатору на канале Грибоедова... Только теперь он исчезал навсегда... И когда шасси взлетающего самолета оторвались от полосы, Василий почувствовал, что оборвалось что-то у него в сердце... 17. Две недели поездки промелькнули как один миг. Впервые побывавший за границей, загорелый и окрепший Сергей возвращался домой. Ровно гудели турбины, самолет изредка покачивало, а он все никак не мог представить себе, что сейчас опять увидит заснеженные равнины. Он все еще был в плену у моря и солнца. Света дремала у него на плече. Проведенное вместе время только сплотило их. Они не могли насладиться друг другом и ни разу даже слегка не повздорили. Сергей почувствовал в Свете что-то недостающее ему. Незабываемой была поездка в Екатерининский монастырь и подъем на Святую гору. Вот и сейчас Сергей смотрел в иллюминатор на клубящиеся внизу облака, а вспоминал огоньки фонариков, мерцающих в ночи на крутом склоне горы, бредущих по каменным тропкам людей, удивительный, единственный такой в своей жизни рассвет, встреченный на ее вершине. Сопровождающий экскурсовод повел их обратно монашеской тропой. Той, которой сейчас водят только паломников. Той, по которой поднимался Моисей. Той, на которой сохранилось несколько тесных врат, которые когда-то нужно было пройти кающемуся грешнику по числу заповедей, и по каждой исповедоваться - только после этого он попадал на вершину. После всего увиденного, к Сергею пришло новое восприятие, новое отношение к тому, что составляло предмет веры. Он вез с собой веточку Неопалимой купины, в надежде прорастить ее, и кусочек камня со Святой горы для Василия. Там, на горе, во время рассвета, Сергей вспомнил Василия, как бы он порадовался сейчас, и это воспоминание почему-то отозвалось в его душе неясной тревогой. И сейчас, вновь подумав о предстоящей встрече, Сергей опять почувствовал ее, только более отчетливо. Он вдруг испытал такое горячее желание обнять Василия, прижаться щекой к его щеке и ощутить на себе его сильные руки, что у него навернулись слезы. «Милый мой Васька, совсем забыл я о тебе», - с горечью подумал он. Самолет начал снижение. Загорелось табло «Пристегните ремни». Бортпроводница объявила сводку погоды. Услышав, что температура воздуха в Питере минус шестнадцать, Света потребовала, чтобы Сергей натянул на себя два свитера, и заботливо закутала его шею шарфом. Больше всего она боялась простуды от резкого перепада температур. В аэропорту их встречала Светина мама. Объятия, поцелуи, рассказы об увиденном перемешивались с разговорами о грядущей свадьбе и массе проблем в связи с этим. К тому же, завтра, как выяснилось, предстояло ехать а автосалон выбирать желанную Тойоту. -Сережа, я все-таки созвонилась с твоей мамой, она приедет через неделю. Отпуск оформляет, - сказала Светина мама, когда они добрались до дома. -Зачем она здесь? - сразу помрачнел Сергей. -Сережа, не надо так, - мягко возразила та, - Мы все понимаем, ты теперь наш, но мама есть мама. -Вот и приезжала бы уж прямо на свадьбу... Она хоть трезвая была? -Судя по разговору, да. По крайней мере, если и нет, то не очень. -Думаете, она за неделю здесь не сорвется? -Тогда мы обойдемся без ее помощи. Хотя, бывает, что такие события пробуждают в людях уснувшие чувства. Не волнуйся, все будет хорошо. Да... Вот еще... Женщина ушла в комнату и вернулась, держа в руках почтовый конверт без обратного адреса: -Пришло заказным на твое имя. Посмотри, на всякий случай, может, что важное. От вида до боли знакомого почерка у Сергея сжалось сердце. Он подошел к окну и судорожно вскрыл конверт. Единственный вложенный листок бумаги содержал очень короткую запись: «Милый мой мальчик! Когда ты прочтешь эти строки, я буду далеко. Не волнуйся, я жив и здоров. Просто я осуществил, наконец, то, что собирался сделать давно. Теперь, когда Господь помог тебе обрести семью и близкого человека, наши отношения не должны мешать твоей новой жизни. Прости, что ухожу навсегда, не попрощавшись, но думаю, что так будет легче и тебе, и мне. Не ищи меня, Сережа. Положись на волю Господа. Мы будем вместе, верь. А пока жив, я буду до последнего часа усердно молиться за тебя. И еще. Я хочу, чтобы ты знал, Сережа. Во всей жизни не было у меня человека ближе и дороже тебя, и прошедший год был самым счастливым в моей жизни. Прости меня за все. Грешный Василий.» Прочтя это на одном дыхании, Сергей стоял, как оглушенный, и не сгибающимися пальцами складывал письмо пополам, еще пополам, еще... Потом сорвался с места и бросился к двери, благо еще не успел раздеться. -Куда ты?! - удивленно воскликнула Света. -Сережа! - попыталась остановить мама. -Простите, я сейчас... Я вернусь. Мне очень нужно! - крикнул он им из коридора в открытую дверь, и захлопнув ее, побежал вниз по лестнице. На улице ему в лицо ударила метель. Троллейбуса долго не было, и он рванул почти что бегом, через парк к метро Лесная. По эскалатору он тоже бежал, расталкивая стоящих и получая вслед озлобленную ругань. Но он ее не слышал. Он ничего не слышал и не видел, кроме письма, почти дословно запечатлевшегося в его сознании. Вот и Петроградская. Вот и знакомый дом, парадное. Сергей пулей взлетел на второй этаж и как вкопанный замер у незнакомой железной двери. Оправившись, он позвонил, и вместо привычного звонка, послышался чуждый музыкальный перебор. Дверь никто не открыл и не ответил. Он начал звонить еще и еще, потом стучать... За спиной щелкнул замок, и в приоткрывшуюся, запертую на цепочку, щель выглянул настороженный и злой глаз соседки: -Ты чего тут хулюганничаешь?! -Я... Здравствуйте, вы меня помните? - бросился к ней Сергей. -Нет его! Не живет он тут больше! - рявкнула старуха. -А.. А где он? Вы не знаете? Даже в дверную щель было видно, как исказилось в ехидной гримасе ее лицо со сверкающим злобным презрением глазом: -Какой же ты племянник, если не знаешь, где твой родной дядя?! Чуяло мое сердце, какой ты ему племянник! Много тут таких побывало... -Вы можете сказать, где он?! - с мольбой в голосе воскликнул Сергей. -А ну, проваливай! Чтобы ноги тут твоей не было никогда больше! Я вот сейчас в милицию позвоню... Глотая слезы обиды, Сергей сбежал по лестнице, и попав опять в вихрь метели, остановился. То, что занимало все его сознание час назад: солнечный берег моря, необычные впечатления, хлопоты, радость встречи - казалось каким-то сном. А в реальности была занесенная снегом улица, метель, пронизывающий ветер и полная безысходность. Он машинально сделал несколько шагов, потом остановился в нерешительности и вдруг быстро зашагал к метро. Он уже почти бежал, поминутно поскальзываясь на занесенном метелью льду. Вот, наконец, метро. А вот и Черная речка... -Сереженька! Дверь распахнулась сразу. Баба Нина, как будто, поджидала его. Незрячие глаза ее источали радость. -Слышу шаги знакомые, сама себе поверить не могу, неужто ты? -Баба Нин... - голос Сергея сорвался. -Проходи, проходи, Сереженька, - суетилась та, беря его за плечо и прикрывая дверь, - Ой, замерз-то как! Раздевайся скорее, давай чайку горяченького... Сергей машинально снял куртку, и стараясь подавить волнение, прошел на кухню. -Садись, садись, хороший мой, - хлопотала вокруг него баба Нина, - Вот, давай-ка чайку. Вот вареньице.... -Баб Нин, вы не знаете... - его голос задрожал, и он опять не смог договорить. -Василька ищешь? - пришла на помощь старушка, - Не ищи его, милый. В монастырь он ушел. Получил благословение, все честь по чести. Мы смиряться должны, это путь особый... Она говорила что-то еще, по-матерински поглаживая Сергея по руке, и он понемногу успокаивался. -А в какой монастырь, не знаете? - спросил Сергей, когда почувствовал, что голос перестал дрожать. -Не сказал он, милый, вот те крест, - баба Нина перекрестилась, - Да и не надо про это спрашивать. Там, если постриг примет, другое имя дадут. Ты молись, на Господа уповай. Если надо будет, Господь тебя к нему приведет. У тебя, Василек говорил, новая жизнь началась? Расскажи, Сережа. Уж больно он мне твою невесту хвалил. Так рад был за тебя... Мало-помалу Сергей отходил. Он начал рассказывать про Свету, новую семью, предстоящую свадьбу. Рассказал и о поездке. Особенно заинтересовал бабу Нину рассказ о восхождении на Синай. Он рассказывал долго, опустела уже четвертая чашка чая... -Постойте! - воскликнул вдруг Сергей, и выйдя в прихожую, где висела его куртка, вернулся, неся в руках кусочек камня с характерным рисунком по сколу в виде узорчатых прожилок. -Вот, возьмите. Это вам кусочек Святой горы... -Спасибо, милый, спасибо! Баба Нина поцеловала его. -Василию вез, - упавшим голосом обронил Сергей, и неудержимые слезы хлынули у него из глаз. Только сейчас он ясно и отчетливо понял, что тот ушел из его жизни навсегда и ничего уже не изменишь. -Да не плачь, Сереженька, - утешала его баба Нина, поглаживая по голове, - Живой он, живой, молится за тебя. Сам почувствуешь, как по его молитвам Господь тебя вести будет. Душа-то у него добрая! Г