Запыленные с ног до головы, снимая на ходу очки, первыми подошли Соколов и Мартьян. Последними - Глаша и Николай. Их новый комбайн замыкал колонну.
- Вот познакомьтесь, товарищи: представительница министерства Нина Ивановна Вагалянская. Она имеет к нам крупные претензии. Как мы могли допустить, чтобы зерно шло в мякину? Нам что, план дороже или народное добро? - спросил Спиглазов.
Чумазые трактористы, штурвальные и комбайнеры, вытирая потные, закопченные на солнце лица, с хмурым любопытством рассматривали модно одетую женщину, выжидательно помалкивали.
- Нина Ивановна! Надеюсь, вы дополните? - спросил главный инженер.
Приближался душный полуденный зной. Над поникшими хлебами нависло тяжелое, свинцовое марево. Раскаленные машины ворчливо дышали жаром и оседающей пылью.
- Плохо работаете, товарищи! - оглядывая механизаторов беглым, скользящим взглядом, начала Вагалянская. - Вы смотрите, что у вас получается. - Подходя к ним поближе, она пересыпала на пухлых ладошках зернышки ячменя. - Ведь это же преступление, товарищи! - повышая тон, продолжала Нина Ивановна. - Как вы могли допустить такие громадные потери?
- А вы уверены, что потери громадные? - спросил Михаил Лукьянович.
- А вы намерены оспаривать? Вы ведь еще и секретарь партийной организации совхоза! - наседала Вагалянская.
- Мы и отвечаем за свою работу во всех случаях жизни, - принимая из рук Даши большую кружку с родниковой водой, сказал Соколов. Даша сейчас пока выполняла обязанности водовоза. В жару вода потреблялась в таком количестве, что Даша едва успевала подвозить ее из ближайшего родника.
- Раз знаете свою ответственность, то почему же плохо отрегулированы агрегаты? - спросила Нина Ивановна.
Механизаторы зашумели. Такое замечание начало брать их за живое.
- А вы знаете, с чем кушают эту самую регулировку? - раздался язвительный голос Сеньки Донцова.
- Во-первых, дорогой товарищ, я представитель министерства! - ища озорника глазами, взвилась Нина Ивановна.
Ласковое Сенькино "кушают" совсем не шло к такой дородной особе и, естественно, вызвало общий смешок.
- Да у вас там, на ладошке, не полновесные зерна, а троечка щупленьких недоростков, унесенных половой.
- Этого безобразия, товарищ главный инженер, я так не оставлю! возмущалась представительница, чувствуя, что механизаторы явно над ней потешаются.
- Прекрати, Донцов! - грозно крикнул Спиглазов. - Иначе я приму меры!
- Моя душа, Роман Николаевич, сама меру знает... - не унимался Сенька, понимая, что его балагурство находит у механизаторов полное сочувствие.
- Оставь, Семен! - поддержал главного инженера Соколов. - Агрегаты, товарищ Вагалянская, отрегулированы лучшими мастерами. Я лично проверял. В сущности, легкое зерно, менее зрелое, да еще при такой жаре, частично всегда уходит в полову.
- Неверно! - настаивала Нина Ивановна. - Вы же отлично видите, что я показываю почти полновесные зерна.
Бесполезный спор явно затянулся. Агрегаты простаивали, упуская драгоценное время. Стоявший рядом с Соколовым Агафон все это понимал и молча возмущался. Руководя комсомольскими постами, он ездил по бригадам и контролировал учетчиков, занимавшихся подсчетом намолоченного зерна. Видя, что разгоревшийся спор принимает все более резкие формы, Агафон не выдержал и неожиданно предложил поистине соломоново решение:
- Напрасный спор, товарищи! Вы, Нина Ивановна, большой инженер; возьмите один агрегат и практически покажите, как нужно правильно регулировать!
- Вот это дело! - поддержал его Мартьян. Механизаторы ухватились за такое предложение и стали наперебой звать представительницу к своим машинам.
Беспомощно перекидывая массивный портфель с руки на руку, Нина Ивановна растерянно посмотрела на Спиглазова, словно хотела спросить: "Куда вы меня привезли?"
В эту минуту в живописную толпу трактористов, штурвальных и комбайнеров верхом на своей Белоножке въехала Ульяна. Обращаясь к Соколову, спросила:
- Что случилось, дядя Миша, почему стоите? Опять авария!
- Да нет! - Соколов показал глазами на представительницу.
- Ой! Миленькая тетенька! Я вам потом все, все расскажу, только стоять нам никак нельзя, однако! Колосики такие тяжелые, а стебелечки такие хрупкие! На площадки, мальчики! Пожалуйста! Быстренько! А то директор с меня голову снимет, и вам достанется!
Ульяна нагнулась с коня к Соколову и что-то ему сказала. Тот кивнул согласно, извинившись перед Ниной Ивановной, дал команду расходиться по машинам.
Моторы гулко взревели, лязгнул металл, крылато взвинтились маховики, и первый агрегат, вдавливая колесами сухую стерню, двинулся вперед. Вслед за ним тронулись и другие.
Ульяна спрыгнула с коня, вытирая беретом загорелое усталое лицо, мельком взглянула на Агафона. Он подошел и взял из ее рук повод, шепнул:
- Ты молодец, Цибуля.
Агафон отвел коня к соломе и спутал ему передние ноги, выжидая, какой оборот примут дальнейшие события.
Зной палил немилосердно. Нина Ивановна окончательно сникла и разомлела, медные кудряшки развились, прическа растрепалась. Она то и дело прикладывалась к эмалированной кружке, которую Даша все время держала наготове.
Ульяна подошла к Спиглазову, упорно глядя ему в лицо, тихо и настойчиво спросила:
- Роман Николаевич, разве можно в такое время останавливать машины?
- Наверное, у меня, как у главного инженера, нет такого права? ответил он с пренебрежительной на лице усмешкой.
- Да разве о каком-то праве идет речь? Ведь вы знаете, что каждая минута простоя - тонны зерна...
- Агрегаты остановлены по моему требованию, - вмешалась Вагалянская. - Вы агроном? Знаете ли вы, детка, сколько ваши мальчики, как вы их называете, гонят зерна в мякину?
- Знаю, - твердо ответила она.
- Вы что же, благословили их на это?
- А вам известно, что за культура ячмень? - в свою очередь спросила Ульяна. - Какое он имет свойство?
- Вы что, решили мне устроить агрономический экзамен? Так знайте, детка моя, я инженер по механизации сельского хозяйства и меня мало интересует, какое свойство имеет ячмень. Мне важно, чтобы нормально эксплуатировались машины и не было потерь. А ваши механизаторы скорее похожи не на мальчиков, а на разбойников. Им нужна выработка, план, а остальное пусть летит в полову.
- Неправда! Мы знаем, какая идет утечка зерна в мякину. Я могу вам точно подсчитать. Мы сейчас идем на это сознательно, потому что работаем на повышенных скоростях. Если мы упустим время, потери увеличатся в несколько раз. Вас не интересует биологическое и даже внешнее свойство ячменя, а меня, наоборот, очень волнует. При созревании ячмень круто сгибает тяжелый колос. Стебелек его у колоса быстро высыхает, делается хрупким и при малейшем прикосновении крыла быстро ломается. Часто колос падает не в приемник, а на землю.
- Вы все-таки решили прочитать нам лекцию по агрономии? Ну, ну, давайте, - снисходительно заметила Нина Ивановна.
- Ну, какая там лекция! - с досадой в голосе проговорила Ульяна.
- Вы очень мило рассказываете, детка, - все тем же покровительственным тоном заметила механизаторша.
Слово "детка" бесило Ульяну, но она всеми силами старалась быть вежливой.
- Вы еще упомянули что-то там о внешних свойствах этой культуры, барабаня по портфелю пальчиками, продолжала Вагалянская. - Признаюсь, что не совсем поняла... Хотелось бы знать...
- Говоря о внешнем свойстве, я просто имела в виду форму зерна. Вам, Нина Ивановна, как ученому-инженеру, следовало бы подумать о специальных решетах для этой культуры.
Нина Ивановна вскинула на девушку свои влажные зеленоватые глаза и насторожилась.
- Не знаю, что у вас там в науке может получиться, но я говорила с механиками. Мы пришли к выводу, что зерно ячменя имеет шершавую, угловатую, а вовсе не гладкую форму, поэтому значительно медленнее перекатывается на решетах, застревает на соломотрясе, частично выбивается в мякину. Вы меня понимаете?