Бируни, отбросив ревнивый скептицизм, откровенно восхищался изобретательностью своей соотечественницы.
«Наверное, она делает намного больше, а я знаю далеко не всё, — посетовала я. — Жаль, что вы не можете общаться. Уверена, что Френки могла бы тебе помочь советом».
«Да. Было бы у тебя что-то физическое от неё, веточка или лист, можно было бы установить связь. Это же как голограмма. В каждой частичке есть целое», — согласился Древо.
Так вот оно что! То-то все веточки Праматери на всех алтарях Океана имеются. Это не просто символ — это транслятор её божественной сути. Сути моей умной, знающей, прекрасной и доброй Френки.
«Здесь нет. Все артефакты остались в кисете на Лавиньш, — со вздохом подтвердила я. — Оказывается, мне даже ночью расслабляться нельзя, и спать надо во всеоружии».
«Раскрой ладонь!» — коротко приказал собеседник, и, когда я протянула руку открытой ладонью вверх, над ней засветился овал миниатюрного портала.
Ещё мгновение, и кожи коснулся невесомый, тёмно-зелёный с бледно-жёлтыми прожилками зубчатый листик.
«Отдашь Френки», — последовало наставление, и Бируни отключился от моего сознания.
— Отдам. Куда же я денусь, — проворчала я, думая, как бы аккуратнее упаковать бесценный подарок, чтобы доставить адресату в целости и сохранности.
Закрыв клапан нагрудного кармана форменной куртки, куда уложила запечатанный в стазис лист Разумного Древа, поинтересовалась у молча наблюдавшего за происходящим кота:
— Куда хозяйка наша запропала?
«Сейчас придёт, — широко, во всю мощную пасть зевнул Бродяга, затем с наслаждением потянулся, слегка покогтив ворс ковра. — Соскучилась, что ли?»
— Идти надо. А не прощаясь только англичане уходят, да и то в исковерканном выражении.
«Не понял», — опустился на слегка подранный ковёр кошак.
— Давняя и запутанная история, — хотела было отмахнуться я, но увидев склонённую к плечу голову заинтересовавшегося темой собеседника, затараторила. — Англичане на самом деле всегда были чопорны и не отступали от правил этикета. И говорили так о своих извечных противниках — французах, считая их легкомысленными и маловоспитанными. Те же, в свою очередь, так говорили о немцах. Это ещё один народ, соседствующий с ними на материке. Но в переводе на мой родной язык случились англичане.
«Тесно у вас там. Вот и ссоритесь», — сделал неожиданный вывод собеседник.
— Я, как видишь, не там, а здесь. И вряд ли когда уже вернусь, — почему-то обидевшись за такое суждение, резко ответила коту.
Настроение испортилось окончательно. Хочу домой, к Филиппу и Инку. Пусть в то временное жилище, которое никогда не станет моим домом, но говорят же, что дом там, где тебя ждут. А они меня ждут. Точно знаю.
— Задержалась я, забросив гостей, — не извиняясь, просто констатируя случившееся, скользнула в приоткрывшийся полог Зелёная мать.
В отворившийся на миг проход заглянули густые тёмно-синие сумерки. Заканчивался ещё один длинный трудный день.
— Как прошли переговоры? — спросила я, желая понять, что делать дальше.
— Сарон согласилась принять ученичество. Что из этого получится, узнаем позже. Сейчас они с Косроком вернулись в … эээ… Бункер, чтобы подготовить к выходу запертых там людей.
— Значит, я свободна? — вскочила я.
— Я и раньше тебя не задерживала. Можешь возвращаться, но я не могу помочь тебе уйти, — грустно призналась богиня. — У меня нет такой силы.
— А координаты мира ты знаешь?
«Координаты знаю я», — лениво приоткрыл глаза Бродяга.
— Так чего сидим? Кого ждем? Пошли, родной! — обхватила я обеими руками шею кота и легонько потянула, мотивируя подняться.
«А на посошок? — вдруг заявил этот наглый межгалактический пьяница. — Там у вас не наливают, да и пить не с кем».
— А здесь с кем? — злясь на кота за каждую секунду промедления, рыкнула я.
«С тобой. Выпей со мной наливочки божественной, и пойдём. Хозяюшка, угостишь на прощание?»
Хотелось схватить за ухо скотинку и потрепать вволю, но, увидев выжидающий прищур хищных кошачьих глаз, решила, что пригублю слегка, потешу котейку и займусь построением перехода.
— Давай! — взяла свою чашу, на дне которой темнело несколько капель насыщенного бордового цвета.
«Полную!» — не согласился на такой вариант Бродяга.
Я растерянно посмотрела на Зелёную мать, надеясь на поддержку. Но богиня смотрела на нас с лёгкой безучастной улыбкой, как на возню милых зверушек.
— Кот, я не пью крепкие напитки в таком объёме. Ты смерти моей хочешь? — запротестовала, взывая к разумности.
«Ты меня уважаешь?» — ошарашил собутыльник классической застольной фразой.
— Уважаю, — буркнула я и тяжко вздохнула, разливая наливку по пиалам. — Не дойду я до дому.