Он запомнил только ту её часть, что плевок в лицо – оскорбительно, унизительно, а про непозволительность совсем не подумал, точнее, упустил это из памяти.
Егор тяжко привстал, алкоголь после такой пробежки по кладбищу растёкся своими паралитическими силами по вздыбленным нервам, они были встряхнуты и позволили отраве растечься по сим активнее. Он подошёл к кресту, вспомнил о смерти, о плевках ещё раз и… плюнул в него, после – начал кричать, точно говоря, используя всю концентрацию:
–Ты даже после смерти не дала мне полноценного покоя… доводишь меня, знаешь, не понимаю, где здесь правда, а где – ложь. Верю ли я в то, что это непреодолимые чувства забвения, смерти мне достались лишь в силу твоей гибели… твоего конца, не хочу я в это верить, это ложь. ЛОЖЬ.
Чувство смерти живёт во мне с давних времён. Отчётливо знаю, что я часть стенающей толпы, потерявшей благо рассудка. Я стою, словно клоша́р, примостившись у твоей могилы, понукаю себя и прошу понять, действительно ли ты мне обязана этой болью существования, точнее, болью осознания его скоротечной кончины. Да-нет? Из–за тебя ли я клоша́р, страждущий, бойкий до смерти, из–за тебя ли я таков не только потому… что ты меня родила, но и потому что ты меня в это превратила воспитанием и, наконец, своей гибелью, финально утвердила мои мыта́рства, не знаю. Я сам хочу умереть, не виновата ли ты, неясно. Явственно то, что ты, тварь, породила человека без его воли на то, как и все родители… это неэтично, нельзя рождать кого-либо, пока ты знаешь, что оно смертно…нельзя, тварь.
Он упёрся лбом в тёмную табличку из анодированного алюминия, а руками взялся за концы креста и, чуть приложив усилий, больше, пожалуй, за него сделала физика, пьянство и рыхлость земли, склизкая почва, приподнял крест, сместив его, накренив вправо и в заключение обрушил его в бок, прямо на ограждение.
Алкоголь в крови радикально повлиял на метаболизм, хоть он сходил в квартире в туалет, Егор ещё захотел.
Снесённому кресту он удивился, поразился, на что случайно решился, но был всё-таки в некоторой степени доволен, он подошёл и нежно поцеловал фотографию на табличке, погладил, а после сказал:
Мама, ты виновата только в том, что родила меня на свет… пустила в этот инкубатор никчёмных тушек, которые извивают корпорации, которых снедает приземлённость повседневности… в таком мире я сам стал тем, кем стал… и, знаешь… независимо от тебя, я стану после смерти, скорее всего, деревом, хлипким, стонущим, или хотя бы меня ждёт вечная драка в омерзительных стигийских болотах… и мне не поможет ни Гален, ни Гиппократ, ни Эскулап. А в Данте я любил только Инферно, признаюсь. Ты его, возможно, читала.
После, чувствуя колики в области, он расстегнул ширинку и обоссал крест, без широких мыслей и идей, скажут так, иступлено и экзальтированно, а далее, одержимый чем-то подспудно-навязчивым, неуклюже отправился к друзьям. Он чувствовал окрыление и небывалую свободу, какой никогда в нем не было, и принял одну мысль в голове:
Если я не покончу с собой сейчас, то никогда не добьюсь подобных высот. Я докажу себе, что не в ней зияла причина, а во мне, в самой эссенции, сути меня.
***
Дальше уже точно без особых дум он добрался обратно к этому дому. По пути в дом из–за адреналина настал период свежести и трезвости. Прошло не больше часа, может, полтора, не сверх того. Ему открыли и все были настолько пьяны, что совсем не осудили возвращение блудного сына. Егор подозвал Павла, тот подошёл с опущенными глазами, молчаливо.
Егор попросил у него сигаретку и они пошли на балкон, он начал диалог с ошеломлённым Павлом, увидевшим руки в крови. Это занозы впились от креста.
Не проходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей – довольно
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена – все больно.
–Люблю я стихи разные, Ницше утверждал, что жизнь без музыки была бы ему не нужна… он сам писал музыку, крепко общался с Вагнером, а я считаю, что без стихов жизнь, может быть, была бы и нужна, но не слишком уж
Жить не ново,
А умирать, конечно, не новей
–Понимаешь ли, эти строки были написаны кровью.
Павел с широкими глазами озадаченно спросил:
-К чему ты ведёшь, я не понимаю?
–К тому, сейчас поймёшь. Не только стихи я знаю, например, Бытие, глава 3, стих 19… хах, стих всё-таки
«В поте лица твоего ты будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из который ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься»
–Обещаю, долго я тебя не займу своим бредом, не бойся, одна увлекательная история и, конечно, стих, люблю стихи, далее – отстану.