– Мсье Краевский? Я заместитель управляющего нашего банка. Прошу прощения за некоторую задержку… Надеюсь, вас угостили чашечкой кофе? Хотите еще?
– Благодарю вас, мэтр Шарни, но я не располагаю временем, и хотел бы как можно скорее уладить наши дела. У меня назначена деловая встреча, на которую не хотелось бы опаздывать…
– Да-да, конечно, – слабо улыбнулся мэтр, сверля посетителя пристальным взглядом из-под кустистых бровей. – Еще раз приношу свои извинения за некоторую задержку, но вы же понимаете, мсье Краевский: банковское дело не терпит поспешности! И хотя мои немецкие коллеги из берлинского Commerz- und Disconto-Bank являются нашими старыми и добрыми партнерами, потребовалось некоторое время для сверки финансовых документов.
Передвинув бумаги, лежащие перед ним, мэтр перешел к делу:
– Итак, мсье Краевский, вы желаете обменять аккредитивы Commerz- und Disconto-Bank на ценные бумаги нашего банка, делая конечным получателем другое лицо. Я правильно вас понял?
– Да, речь идет о моей коммерческой сделке с господином Палмером из Американских Соединенных Штатов, штат Пенсильвания. Наша сделка оценивается в тридцать пять тысяч русских рублей. Ценные бумаги я желал бы отправить в Америку, в Bank of New York, причем на свое имя. Знаете, мэтр Шарни, сделка мистером Палмером еще не завершена, и товара я пока не видел. Обычная предосторожность, знаете ли…
Мэтр важно закивал головой: предосторожности были его стихией!
– Остаток средств по аккредитивам Commerz- und Disconto-Bank я желаю поменять на ценные бумаги вашего банка.
– Какие именно, мсье Краевский?
– Мне желательны дорожные чеки, либо кредитные письма, принимаемые в американских банках. И во французских франках, если можно…
Несмотря на предельную ясность пожеланий клиента, мэтр Шарни задал Краевскому еще добрый десяток вопросов, вызвав у того с трудом подавленное желание огреть банкира-зануду самым большим гроссбухом с его стола. В конце концов выяснилось, что все эти пожелания клиента Национальной учетной конторой Парижа уже выполнены, и от него требуется только несколько образцов его подписи.
Выйдя из банка, Краевский уселся в дожидавшийся его автомобиль, предоставленный отелем и, сунув шоферу бумажку с адресом, велел ехать в парижское отделение банка Le Credit du Nord, чтобы повторить все то, что прошел с мэтром Шарни.
Шофер, проворно выскочив из авто, чтобы завести мотор, вернулся в машину и искательно улыбнулся клиенту:
– Тысяча извинений, мсье! Вы не будете возражать, если мы сделаем совсем коротенькую остановку у ближайшего общественного телефона? Мне нужно позвонить диспетчеру отеля!
– А в чем дело?
– Тысяча извинений! – повторил шофер. – Но мсье арендовал автомобиль на два часа, которые вот-вот закончатся. А поездка в еще один банк и обратная дорога в отель займет не менее двух дополнительных часов! Никаких проблем, мсье: катайтесь хоть до глубокой ночи и даже до утра, если вам угодно! Но я должен предупредить отель о задержке, чтобы не разочаровать других постояльцев отеля!
Рассеянно поглядывая по сторонам авто, распугивающее клаксоном прохожих, Краевский размышлял о том, что Париж и технический прогресс – вещи все-таки несовместимые! За минувшие четыре года, что он не был в столице Франции, она стремительно изменилась. А вот к лучшему ли?
Улицы Парижа заполнили юркие авто – а что тут удивительного, если только в окрестностях столицы появилось более 600 заводов и заводиков по их выпуску! В буклете говорилось также об открытии метро, развитии киноиндустрии в Париже. Многие считали, что гигантский толчок к развитию города дала проведенная там в 1900 году Всемирная выставка.
Но Париж многое и потерял. Он потерял очарование старины, решил Краевский.
Тем временем его шофер лихо затормозил возле цветочного павильона, на витринных стеклах которого была изображена огромная телефонная трубка.
– Я мигом, мсье! – крикнул шофер, выскакивая из салона и бегом направляясь к общественному телефону.