Два человека беседовали за столиком в одном из кабаков деревеньки Вилье, находившейся вблизи фабрики господина Гарди. Жители этой деревеньки были большей частью рабочие - каменоломы и каменотесы, работавшие в каменоломнях по соседству. Тяжелее и мучительнее этой работы трудно себе что-нибудь представить, а между тем она очень плохо оплачивается. Поэтому, как Агриколь и говорил Горбунье, эти рабочие видели резкую разницу между своим вечно нищенским положением и тем благосостоянием и почти невероятным достатком, каким пользовались рабочие фабрики господина Гарди благодаря его великодушному и разумному управлению, а также принципам союза и объединения, которые он проповедовал среди них.
Горе и невежество творят много зла. Первое легко озлобляет, а второе позволяет верить всяким коварным наущениям. Довольно долго рабочим господина Гарди только завидовали, и к этой зависти еще не примешивалась ненависть. Но таинственным врагам фабриканта, соединившимся с его конкурентом господином Трипо, понадобилось изменить столь мирное положение вещей, и это им вполне удалось. С ловкостью и дьявольской настойчивостью раздули они пламя самых низменных страстей. При помощи лучших своих эмиссаров они выбрали несколько рабочих, каменоломов и каменотесов, беспутство которых усугубляло нищету. Известные своим буйным нравом, смелые и энергичные, они могли иметь опасное влияние на большую часть своих смирных, честных и трудолюбивых товарищей, запугать которых им ничего не стоило. В этих беспокойных вожаках, и так уже озлобленных несчастьем, раздули ненависть к рабочим господина Гарди, описывая с чрезвычайными преувеличениями их хорошее житье.
Пошли дальше: зажигательные проповеди аббата, члена конгрегации, специально направленного из Парижа, чтобы проповедовать во время поста против господина Гарди, производили сильное воздействие на жен этих рабочих; в то время как мужья сидели в кабаке, жены толпились у проповедника. И он, пользуясь растущим страхом перед надвигавшейся холерой, старался запугать слабых и доверчивых, указывая на фабрику господина Гарди как на очаг разврата и неверия, навлекающий небесный гнев и мстительную кару на всю округу. Мужей, и так уже сильно возбужденных завистью, беспрестанно поджигали их жены; напуганные экзальтированными проповедями аббата, они проклинали скопище атеистов, которое могло навлечь столько несчастья на всю округу. Несколько негодяев из мастерских барона Трипо, подкупленных бароном (мы уже сказали, почему этот _почтенный_ промышленник был заинтересован в разорении господина Гарди), еще более увеличили всеобщее возбуждение и переполнили меру, подняв один из тех вопросов о _компаньонаже_, которые еще и в наши дни заставляют проливать иногда столько крови.
Многие из рабочих господина Гарди являлись до поступления к нему членами компаньонажа _пожирателей_, между тем как многие каменоломы и каменотесы принадлежали к компаньонажу _волков_. Во все времена между _волками_ и _пожирателями_ существовало беспощадное соперничество, приводившее к дракам, которые не раз сопровождались смертельным исходом.
Явление очень грустное, так как во многих отношениях институт компаньонажей прекрасен, так как основывается на могущественном и плодотворном принципе ассоциации. К несчастью, вместо общего братского союза компаньонажи делятся на различные, отдельные друг от друга общества, соперничество которых часто сопровождается кровавыми столкновениями (*23).
Вот уже с неделю, как _волки_, подстрекаемые со всех сторон, только и искали предлога схватиться с _пожирателями_. Но так как последние в кабаки не ходили и в течение рабочей недели почти не покидали фабрики, то встретиться с ними было невозможно, и _волки_ должны были с диким нетерпением дожидаться воскресного дня. Учитывая, что большинство каменоломов и каменотесов были миролюбивыми людьми и хорошими работниками, они, несмотря на свою принадлежность к _волкам_, отказались присоединиться к враждебному выступлению против _пожирателей_ с фабрики господина Гарди, вожакам оставалось только набрать бродяг и бездельников из предместья, которых легко привлек под знамена воинственных _волков_ соблазн волнений и беспорядков.
Таково было глухое брожение, волновавшее деревню Вилье, в тот день, когда два человека, о которых мы упомянули, сидели за столиком в кабаке. Они пожелали занять отдельную комнату. Один из этих людей был еще молод и довольно хорошо одет; но беспорядок в его одежде, полуразвязанный галстук, залитая вином рубашка, нечесаная голова, усталое лицо, покрытое пятнами, красные глаза - все это свидетельствовало, что ночью он участвовал в оргии. В свою очередь, хриплый голос, порывистые движения и блуждающие глаза, то горящие, то осоловелые, доказывали, что к старым винным парам присоединились теперь новые.
Его товарищ протянул ему стакан и, чокнувшись, воскликнул:
- Ваше здоровье, друг мой!
- И ваше также, - отвечал молодой человек, - хоть вы и смахиваете на самого дьявола!
- Я? на дьявола?
- Ну да...
- Почему же?
- А вот откуда вы меня знаете?
- Разве вы раскаиваетесь в нашем знакомстве?
- Нет, но кто вам сказал, что я сидел в тюрьме Сент-Пелажи?
- А не я ли вас оттуда освободил?
- А зачем?
- Потому что у меня доброе сердце!
- Вы меня, может быть, любите, как мясник быка... которого он ведет на убой!
- Вы с ума сошли!
- Десять тысяч за человека не уплатят так... без всякой причины.
- Причина есть.
- Какая же? что вы хотите из меня сделать?
- Веселого гуляку, ловко транжирящего денежки и отлично умеющего провести время, вроде сегодняшней ночи, например. Хорошее вино, хорошая еда, хорошенькие девушки и веселые песни... Разве это плохое ремесло?
Немного помолчав, молодой человек продолжал, мрачно насупившись:
- А зачем, прежде чем выпустить меня на свободу, вы потребовали, чтобы я написал своей любовнице, что не хочу ее больше видеть? Зачем вы потребовали от меня это письмо?
- Вы вздыхаете? Вот как? Вы, значит, все еще о ней думаете?
- И всегда буду думать!
- Напрасно... ваша любовница теперь далеко от Парижа... Я видел, как она садилась в дилижанс, еще раньше чем выкупил вас из Сент-Пелажи!
- Уф!.. я задыхался в этой тюрьме... Я, кажется, душу бы черту продал, только бы выйти из нее... Вы этим и воспользовались... Только вместо души вы у меня отняли Сефизу... Бедная Королева Вакханок!.. И к чему это, тысяча чертей? Скажите мне, наконец, зачем?