Время шло, и предка все больше тяготили монастырские стены. Настал день, когда он пришел к настоятелю и заявил о том, что хочет вернуться в большой мир. Настоятель, аббат Дэве, не стал препятствовать. К тому же японец Эномото, покидая Россию, оставил настоятелю деньги для Берга, если тот когда-нибудь захочет покинуть монастырь.
У паулинов были обширные связи в Европе и России. Перед тем как Берг покинул Ченстоховский монастырь, аббат снабдил его новыми документами, деньгами и рекомендательным письмом к русскому офицеру-отставнику в Санкт-Петербурге. И вот предок с мадьярским паспортом Михэла Ковача через 16 лет покинул монастырские стены и вернулся в Петербург.
Берг-Ковач не боялся, что его могут узнать старые друзья и сослуживцы. Он рано поседел и выглядел старше своих 35 лет. Он отпустил длинные волосы, а усы и борода неузнаваемо изменили его лицо.
Вышедший в отставку несколько лет назад полковник Главного штаба Андрей Андреевич Архипов жил в небольшом особняке на Васильевском острове. Кроме него, в особняке обитали старый глуховатый солдат-денщик и еще одна прислуга мужского пола – то ли дворецкий, то ли камердинер.
У соседей Архипов слыл чудаком: выйдя в отставку, он увлекся собирательством и реставрацией разной старинной механики, и поэтому никто не удивлялся, что в массивные двери его особняка часто стучали старьевщики со своими тележками, мастеровые с рабочих окраин Петербурга и другие подозрительные личности.
А еще отставник устроил у себя настоящую механическую мастерскую, для чего и установил в подвале дома паровой двигатель. Чтобы шум и стукотня никому не мешали, окна подвала были заложены кирпичом.
В парадную этого дома и постучался осенью 1892 года пришлый мадьяр Михэл Ковач. И получил здесь место брокантора и разъездного агента при чудаке-отставнике.
Со временем Архипов заметил склонность своего брокантора к механике и стал привлекать его к реставрации добытых повсюду шарманок, музыкальных шкатулок и прочих механических диковин. Отметил он и необычайную начитанность и эрудицию молодого помощника, его ярко выраженные аналитические способности. Теперь Архипов и Ковач редко расставались: днем они трудились в мастерской, а вечерами подолгу дискутировали в библиотеке полковника по самым разнообразным предметам.
Шло время, и наблюдательный помощник сделал вывод о том, что причуды его хозяина – не более чем маскировка, «ширма». Выяснилось, что отставка полковника была «липовой», и на самом деле Архипов волею Великого князя тайно возглавлял в Главном штабе разведывательное и контрразведывательное подразделение.
Надо сказать, что в конце XIX – начале ХХ веков разведка в России значительно уступала соответствующим европейским спецслужбам. За рубежом ею занимались статские дипломаты, и лишь на рубеже столетий штат большинства дипломатических российских миссий за рубежом был укреплен военными агентами. Однако отсутствие единого координирующего и управленческого органа разведки зачастую сводило усилия дипломатов и военных агентов на нет.
Что же касается противодействия иностранному шпионажу, то можно смело сказать, что конец XIX столетия в этом смысле был для России провальными. Контрразведка была падчерицей империи. Столицу, Москву, губернские и уездные города наводняли сотни шпионов, сумевших создать мощные разветвленные агентурные сети. На рубеже столетий в ряды прусских, германских, английских и французских шпионов влились десятки и сотни японских разведчиков и агентов: Страна восходящего солнца активно готовила будущую войну с Россией. Десятки отечественных предателей и мздоимцев без помех продавали военные и экономические секреты всем, кто готов был за них платить.
Мыслящая элита России сознавала пагубность такой государственной «близорукости», однако военная реформа, начатая еще Александром II и с тщанием продолженная его наследником, ставили страну в крайне уязвимое положение. Отсутствие финансирования контрразведки и негативное отношение к самим «играм рыцарей плаща и кинжала» заранее обрекало Россию в ее будущих войнах если не на поражение, то на серьезные трудности.
Именно поэтому великая работа по созданию единого центра разведки и контрразведки велась в Главном штабе без афиширования, и даже конспиративно. Полковник Архипов был вынужден подать в отставку и продолжал свою деятельность вне военного ведомства, с помощью таких же энтузиастов.
После состоявшегося разговора начистоту Ковач согласился стать конфидентом полковника Архипова и выполнять задания по разоблачению иностранных шпионов в русской столице.