Тео замер с клеточно-стимулирующим прибором в руке. Напряженно прислушался. Тридцать секунд обманчивой тишины почти его успокоили, но следующий звук оказался куда ближе и тревожнее предыдущего. Это точно был не взрыв, скорее, приглушенный выстрел. Не то, чтобы Тео хорошо разбирался в военных разработках, но лет десять назад он работал сразу над несколькими милитаристскими проектами и с тех пор мог отличить звук выстрела от чего-то принципиально иного.
Вскоре в коридоре послышались крики охранника, патрулирующего их этаж. Сомнений не осталось, – стряслось что-то серьезное.
Первой реакцией Тео было оцепенение. Но он избавился от него довольно быстро, – верх взяла тревога за Эрика и Агату. Инженер отбросил инструменты, вскочил из-за стола и рванул к двери. Взмах руки, – настенный датчик моментально считал ДНК Тео, и белая дверь из углепластика взмыла вверх. Тео неуверенно шагнул вперед.
В коридоре, прямо перед его лабораторией стоял охранник Рэй. Его рука лежала на расстегнутой кобуре, в которой покоился боевой бластер. Сам Рэй явно был на взводе. Прямо за ним трясся побледневший лаборант Эрика, – худощавый юноша с большим родимым пятном на лбу. Тео не знал его имени, лаборант поступил в распоряжение Фойера пару-тройку дней назад. Перед собой юноша держал гравитационную тележку, на которой стояла камера хранения. Сквозь прозрачные стенки камеры Тео увидел изобретение своего друга, Эрика, – шлем, который и назывался «Окьюром», и специальный шар «оникс», выполняющий команды оператора, подключенного к шлему.
– Вернитесь в кабинет, мистер Хайкрафт! – воскликнул охранник. Его голос заметно дрожал.
– Что происходит, Рэй? – боковым зрением Тео увидел Эрика, бегущего по коридору. Его кабинет находился на том же этаже, совсем неподалеку.
– Я знаю не больше вашего, мистер Фойер…
Обернуться к другу Тео не успел. Все последующие события происходили со скоростью падающей капли дождя. Двери лифта, находившегося в самом конце коридора, открылись, Рэй посмотрел в их сторону. Ничего другого он сделать не успел. А его бластер так и остался в кобуре. Со стороны лифта послышался едва различимый треск сработавших плазменных винтовок. По белому коридору пронеслись две неуловимые красно-синие молнии.
Одна из них ударила в Рэя, вторая – в лаборанта. Тео видел, как расплавилась грудь Рэя. Защитный жилет, верхняя одежда, кожа и кости – все одновременно. Охранника отшвырнуло назад. Но еще до того, как бездыханное тело Рэя приземлилось на пол, на колени рухнул лаборант Эрика. Раздался звон бьющегося дельта-стекла, – это разлетелась на осколки камера хранения «Окьюра».
Все внимание Тео почему-то привлек «оникс», вылетевший из камеры хранения, – шарик обсидианового цвета размером с мандарин. Он с глухим стуком упал на пол и покатился к ногам ошарашенного инженера.
– Стойте, где стоите! Не шевелиться! – послышалось со стороны лифта.
Мертвый лаборант повалился лицом в пол. «Оникс» ударился о ботинок Тео, откатился в сторону и замер. Тео медленно перевел взгляд с операционного шарика на кричащих незнакомцев.
Из кабины лифта вынырнуло полдюжины людей. На них были архаичные маски красного цвета, а облачены они были в синие балахоны поверх защитной брони. Эти балахоны и маски Тео узнал бы где угодно. Неизменные.
Все стихло. Но только на мгновение. За спиной Тео раздался скрип, – инженер инстинктивно обернулся, игнорируя угрозу со стороны сектантов. Он увидел своего друга, Эрика. Тот стоял рядом с разбитой камерой хранения и смотрел на «Окьюр». Смотрел с полусумасшедшим блеском в глазах. Тео сразу понял, что произойдет дальше.
– Не надо, Эрик! – не успел Тео выкрикнуть эту фразу, как рука Фойера потянулась к «Окьюру».
Неизменные не стали ничего говорить, двое из них просто выстрелили. Эрик успел коснуться «Окьюра» лишь указательным пальцем. Первый сгусток плазмы прожег ему живот, а второй ударил в плечо. Тело Эрика крутанулось по коридору инфернальной сломанной юлой и остановилось перед Тео.
Они оказались лицом друг к другу. Эрик не в силах был стоять на ногах, – он повалился инженеру на грудь и начал сползать вниз, хоть Тео и предпринял попытку удержать его.
Из горла Эрика вырвался страшный, предсмертный хрип. Прежде, чем его глаза закрылись, Тео увидел, как их покидает последняя искра жизни. В следующее мгновение тело Эрика распласталось на полу, а Тео так и остался стоять с вытянутыми вперед руками, словно друг все еще находился в его объятиях.