— Что? В чём дело? Ты можешь нормально всё объяснить? Что я сделал не так? — парень, как мне показалось, даже обиду в голосе выплеснул.
— Так это ты и сам должен хорошо понимать. Я уехала, чтобы не мешать тебе спокойно жить дальше. Сам же говорил, что я такая наглая приехала и нарушила твой покой?
— Но…откуда ты это знаешь?!
Растерялся.
— Снежана запись твоего недовольного голоса дала послушать. Только знаешь ли, обидно. Если уж ты так был недоволен моим присутствием в твоём доме и жизни, то мог бы мне самой это в лицо сказать. А не жаловаться своей девушке.
— И этой девушкой, как я понимаю, является Снежана Бесонова, да? — со злостью спросил Филипп, прожигая своими чёрными глазищами во мне дыры.
— А у тебя что, есть ещё кто-то? Ах, извини — я совсем забыла, что ты у нас тот ещё покоритель женских сердец! Только сейчас тебя интересует сестра Игоря. Филипп, скажи: она тебе правда так нравится, или ты с ней только ради того, чтобы отомстить её брату?
— Агата, ты правда во всю эту чушь поверила?
Вместо ответа я протянула ему телефон, предварительно включив. Электричества здесь у нас не было, поэтому я его отключила для экономии. Но раз такое дело — то пожалуйста, пусть посмотрит.
Филипп действительно посмотрел. При этом пару раз нецензурно выругался.
— Слушай, рыжик, а ты хоть что-нибудь слышала о фотошопе? — только и спросил он, протягивая мой телефон назад.
— Если ты думаешь, что я настолько тёмная и глупая, мне жаль тебя разочаровывать!
Прошло всего мгновение, прежде чем я поняла, что произошло. Но очнулась лишь тогда, когда оказалась тесно прижата к парню через верблюжье одеяло, которым до этого мы его же и накрыли.
— Запомни, Агата: ты должна научиться мне доверять. Тем более, что очень скоро ты станешь одной из Архангельских. И только Луна знает, каких сил мне сейчас стоит сдержаться, и не показать тебе, кто на самом деле моя девушка.
Наши тела были тесно прижаты друг к другу. Сердца у обоих бились в бешенном ритме. А губы находились в очень опасной близости.
И я не знаю, что на меня нашло, но разум уступил место желанию. Я сама его поцеловала. А Филипп, первые мгновения застывший, как истукан, мне ответил. Да так, что я напрочь потеряла голову.
— Что здесь у вас горит? — как сквозь туман послышался голос матери Филиппа.
— Всего лишь одеяло, мама, — как ни в чём ни бывало ответил за нас двоих Филипп, разрывая поцелуй и объятья.
Одеяло, а точнее то, что от него осталось, пеплом осыпалось на пол.
— Но как так, сынок?! — тётя Бажена растерянно переводила взгляд с сына на меня и обратно.
— Всё просто, мам, — мы — мирились. И я на деле показал Агате, как хорошо носить фамилию Архангельских.
— Но меня моя фамилия устраивает!
Я очнулась как от морока. Хотя тот факт, что мои губы остались целыми и невредимыми (если не считать, что распухли и были изрядно покусаны) заставлял отвлекаться. Но предстать перед матерью парня в таком виде было стыдно.
— И какая такая фамилия тебя устраивает, рыжик? — хитро уточнил этот наглец, довольный как кот, который только что стащил у хозяев крынку сметаны и умял её за обе щёки.
— Как это какая? Огнёва!
— А как ты отнесёшься к тому, что тебя собираются на другую фамилию переписать? Только мне, если что, тоже не хочется, чтобы моя невеста была Бесоновой.
— Что? А это-то здесь причём, сын?
Теперь уже и мама парня ничего не понимала.
А вот уж когда Филипп усадил нас обоих и рассказал, как проходил совет кланов, всё встало на свои места. Только я долго ещё от шока отойти не могла. Как и тётя Бажена.
— И что теперь нам с Игорем делать? Как же эта метка? — растерялась я.
— Вам с ним ничего делать не нужно. Игорь своё уже сделал, за что уже выслан в качестве наказания. Без него справимся.
— И куда его выслали, в Сибирь? — хохотнула я.
— Нет, в Сибирь это мы с тобой уехали, Агата. Твоему родственничку, дяде, пришлось себя несчастного в столицу изгнать. Твой дед взял его на поруки и обещал к осени перевоспитать.
— А что будет осенью?
— Как что? Наша с тобой свадьба, Агата!
Глава 21 Когда всё встанет на свои места
Филипп
Идея провести летние каникулы в далёкой сибирской глуши была, пожалуй, одной из самых лучших, что приходили в мою голову за последние годы.
Каждый день в гостях у «ведьмочек» приносил свои сюрпризы и открытия. Каких только ловушек и каверз «добрая» бабка Агаты, Аграфена, не оставила! И у меня сейчас совсем нет ни времени, ни желания обо всёх их рассказывать. Может быть когда-нибудь, когда я стану совсем старым и вокруг меня будет несколько десятков внуков и правнуков, я и поделюсь с ними занимательными историями.
Пожалуй остановлюсь лишь на нескольких самых запоминающихся моментах. И первый произошёл уже на второй день моего пребывания в «гостеприимной» избе.
— Сынок, — начала мама, после того как мы позавтракали, — ты можешь нам с Агатой кое в чём помочь?
Ну а получив мой утвердительный ответ, они повели меня в дальнюю часть дома.
— Вот, сынок, нам нужно, чтобы ты взломал эту дверь. Замок мы открыть не можем, так как ключ потерялся. А сил самим избавиться от засова нам не хватит.
Я с удивлением лицезрел сейчас лицо своей матери и не мог поверить ни своим ушам, ни глазам.
— И куда только подевалась чопорная и благовоспитанная директриса гимназии? — не удержался и подколол родительницу.
За что тут же получил лёгкий подзатыльник от неё.
— Ого! А это уже совсем что-то новое! — хмыкнул, едва сдерживая смех, — а помнится кто-то раньше отца всё ругал, когда он воспитательный процесс по этому пути устраивал.
— Филипп, если ты хочешь узнать, что на самом деле произошло с нашими предками чуть больше века назад, открывай и прекрати дурачиться!
Мой нежный рыжик, чьи губки я вчера как следует покусал и сейчас был совсем не прочь это повторить, была как никогда серьёзна. Да и мама тоже обо всём догадывается. И если мне самому как-то всё равно, то Агата стесняется.
— Ладно, ваша взяла. Только отойдите подальше.
Да я взломал эту чёртову дверь. Только далеко не сразу. И дело оказалось не в самой двери. И даже не в колдовстве. Дело было в том, что мои силы меня здесь покинули. Вот как вчера вечером начался весь цирк, когда меня стало знобить, а потом я не смог снова обернуться в свою звериную ипостась, так вот и цирк продолжался.
Но я бы не был самим собой. А ещё не носил бы гордо расправив плечи фамилию Архангельских. Всё же упрямства и силы воли нам всем не занимать. Даже Миша у нас, хоть и совсем по другому пути пошёл, в науку, но и тот от своего не отступиться никогда. Поставит цель и будет идти к ней напролом.
В общем спустя примерно час, но дверь была снесена с петель. И под дружное «ах» в исполнении моих мамы и невесты мы шагнули внутрь некогда запретной комнаты.
— Ну и что тут было прятать? — невольно вырвалось у меня, стоило только пыли осесть.
Ничего особо ценного и интересного мои глаза не увидели. Разве что мебель и кое что ещё по мелочам в лавку старьевщика сбыть.
— Всё самое ценно и интересное здесь, дети! — воскликнула мама и рванула к старинному шкафу.
Мы за ней следом. А потом мама усадила нас за такой же старинный стол и принялась листать альбомы. Один за другим.
— А этих фотографий в прошлый раз я здесь не видела! — произнесла мама и показала на снимки, на которых были все мы: дед Григорьев, дядя Грег, тётя Ирина, отец, мама, Миша, мои сёстры, когда им было лет по пять-шесть, я. Последней лежала фотография Агаты. Только совсем маленькой. Я даже не сразу её узнал. Но сам себя поймал на мысли, что если у нас с рыжиком когда-нибудь будет дочь, то она непременно будет похожа на этого зелёноглазого ангелочка в бирюзовом платье с нежными белоснежными бантиками на мышиных рыжих хвостиках.
— А теперь они здесь есть, — нарушил молчание я, — а ещё стало понятно, что те люди, которых мы с Агатой видели в качестве видения на празднике Купалы, реально жили.