— Ты что себе позволяешь?! — тут же зарычал Филипп, вырывая меня из лап «дяди».
— Откуда у тебя это?! — не обращая внимания ни на что, требовал ответа Бесонов, схватив меня за шею.
Я уже подумать успела, что родственничек решил меня на последок придушить.
— Что ты хочешь от неё? От нас? Оставь мою жену в покое! — так же, как и я не понимал Филипп.
Остановка накалилась до предела. Мышцы на обоих уже вздыбились ткань на рубашках стала потрескивать и я приготовилась к самому страшному. Видимо наша свадьба не станет исключением из правил «Ни свадьбы без драки».
— Откуда у тебя это ожерелье, Агата?! — руки Бесонова снова потянулись к моей шее. Но не с целью придушить. Его интересовало всего-навсего ожерелье, которое мне подарила на память Аврора. Девчёнка сделала его своими руками и вручила на память как талисман. С тех поря я носила его не снимая. Оно мне очень нравилось.
Теперь же, чтобы остановить почти начавшуюся драку, я как можно скорее расстегнула его и протянула своему безумному родственнику.
— Держи на здоровье. Только не порви.
— Откуда оно у тебя?! — продолжал рычать и требовать от меня ответа Игорь.
И я уже собралась было ему ответить, но не успела. Филипп начал смеяться. Сначала тихо, потом громче.
— Чего ты ржёшь, как конь, Архангельский? — психанул Бесонов.
— А как же мне не веселиться, когда мой заклятый враг так попал! Что, узнал свою истинную по запаху, да?!
— Ну узнал. Что дальше? — не понимал и злился Игорь.
Тут только до меня дошло. Так вот о каком моём родственнике всё твердила Аврора! Игорь!
Пришлось отзывать родственничка в сторону и «радовать» новостью. При этом не без злорадства наблюдала за сменой выражения на его лице. Когда он узнавал, что невеста за тысячи километров от него сейчас, что девчёнке всего двенадцать лет…
— И самое главное, Бесонов — она человек! — рядом появился Филипп, которому, судя по всему, захотелось добить новостями Игоря.
— Мне без разницы! — рыкнул тот в ответ.
— А кто-то совсем недавно утверждал, что в строну людей даже смотреть не станет!
Атмосфера между этими двумя снова стала накаляться. И я уже почти смирилась с мыслью, что драке всё же быть. Но миновало.
— Филипп, Агата? — рядом с нами раздался голос.
Машинально поворачиваемся на милый и приятный голосок и застываем. Перед нами очень красивая и обаятельная девушка. А ещё очень утончённая. Всё в этой милой блондинке играло в её пользу: её карие огромные глаза, шикарные белоснежные спиральки кудрей, сияющая кожа, осанка балерины. Но главное — это искренняя доброта в глазах.
— Злата? — отмер Филипп.
— Я. Приехала поздравить вас со свадьбой. Извините, что опоздала: самолёт в аэропорту задержали.
— Ты одна? Или с родителями?
— Одна. Мать с отцом сейчас в Израиле. Ему делают очередную операцию. Именно поэтому я здесь. Иначе они бы не пустили меня в Россию.
— А я рад этому, — улыбнулся Филипп, глядя девушке за спину, — но кто-то в зале рад тебе намного сильнее.
— Что? Кто? — испуганно произнесла Злата.
А потом повела своим точёным носиком и медленно повернулась.
— Ну, здравствуй, Злата, — довольно и предвкушающе произнёс неизвестно как и когда нарисовавшийся рядом главный обольститель женских сердец. Только подсказывает мне моё ведьмино чутьё, что на этом его любовным похождениям пришёл конец, приплыл касатик.
— Грег, да? — робко и слегка испуганно спросила Злата, пытаясь спрятаться за спину Филиппу.
— Я не кусаюсь, куколка. Разве что совсем чуть-чуть. И только в исключительных мерах! — довольно протянул Григорьев.
А потом сцапал сопротивляющуюся Злату и, закинув на спину как трофей, исчез с горизонта.
— Ну вот теперь он от меня точно отстанет! А то задолбал уже со своей стаей Белых! — хохотнул Филипп, увлекая меня на танец.
Я же только успела бросить удивлённый взгляд на своего дядю, который сейчас стоял как столб, прижимая к носу ожерелье, которое когда-то было моим. Да уж: чем только с родственниками не поделишься!
Эпилог
Прошёл год
— Агата, а как вы с Филиппом догадались, что у вас тройня будет?
Агата, только-только уложившая спать свою «великую троицу», облегчённо выдохнула. И на вопрос сверхмеры взволнованной Златы отвечать не спешила. Но так как «балерина» (а именно так жену Грега прозвали в обоих стаях) не сводила с неё испуганных глаз, решила всё же успокоить родственницу:
— Идём в гостиную, там поговорим.
Сказано это было предельно тихо. Если бы просто человек, то сейчас бы ничего не услышал. А так как обе они были полукровками, то без проблем поняли друг друга.
А уже на кухне обычной трёхкомнатной квартиры, которую они единственно приняли как дар в день свадьбы от родителей Филиппа, девушки разговорились. Агата подлила чаю бледной, как полотно Злате, и подвинула поближе тарелочку с пирожными.
— Что ты! Мне же нельзя! — попыталась тут же возмутиться Григорьева, отодвигая от себя любимое лакомство Архангельской-младшей.
— Как хочешь, — невозмутимо ответила мать тройняшек, уминая и эту порцию сладкого лакомства в дополнение к своей, — только чем же я тебя угощать буду? Чего хочется?
— Мне бы огурчиков солёных сейчас. Или капустки квашеной, — ответила Злата и покраснела как вареный рак.
Ведь ещё совсем недавно юная жена альфы Белых такую пищу на дух не переносила. Ей в меню нужно было только разные изыски подавать. И лучше из французского ресторана. Грегу даже пришлось, скрипя зубами нанять в дом француза-повара. Хотя сама мысль о постороннем мужчине в доме заставляла его кипеть от бешенства.
Но Грегу повезло и повар оказался не совсем той ориентации. Причём состоял в отношениях и довольно прочных. Это уже Злата время от времени мужу скандалы ревности закатывала. А уж что-что, а это у неё получалось на ура. Всё же Маша и Саша воспитали свою дочурку излишне избалованной.
— Раз хочешь, будут тебе и огурчики и капуста.
Агата полезла в огромный холодильник, высотой под самый потолок, до верхних полок которого она даже не дотягивалась, и уже скоро по кухне разнеслись будоражащие нос ароматы солений-маринадов.
Поглядывая на довольную Злату, за обе щёки уплетающую то огурчик, то капустку (даже варёной картошечкой в мундире не побрезговала!), Агата тихо себе улыбалась. И не спешила нагонять страху рассказами. А рассказать на самом деле было что, и не мало. Она ведь и в самом деле едва на тот свет не отправилась. И только профессионализм врачей и достижения современной медицины спасли её от смерти. Филиппа от участи отца-одиночки. А деток от суровой доли без мамы.
— Какие вкусные! — нахваливала Злата, — импортные?
— Да что ты! Будем мы ещё заграничным травиться. В то время как у нас свой сад-огород есть. Нет, все заготовки-разносолы мы с мамой сами делаем.
— С мамой? — тут же приуныла Злата, тут же вспомнив своих умерших к этому времени родителей, — ты так легко согласилась тётю Бажену мамой называть?
— Ну а как иначе? Родной у меня давно уже нет и никогда не было, можно сказать. Других близких родственниц тоже. А тем более, что мама Филиппа любит меня как свою родную младшую дочь.
— Это точно. Сколько бы раз мы с Грегом не были у них в гостях, у неё ты чаще на языке мелькаешь, чем её родные дочери. Кстати, ты слышала последние новости про Ангелину и Кирилла?
— Нет, мне не до новостей нынче. Мне иной раз на мужа лишних пяти минут нет. Так что там у них нового? Неужели тоже матери с отцом внука или внучку подкинуть решили?
— Насчёт этого я пока не знаю, но вот то, что Кириллу наконец удалось бизнес жены полностью перевести в Россию и остаться при этом в живых, минуя разборки с латиноамериканской мафией — это факт.
— Вот и хорошо. А то мама уже себе места не находила последние месяцы. Мало того, что Арс с Никой в США и возвращаться не собираются, так ещё и вторая дочь никак не может со своим прошлым расквитаться.