Единственное, что немного напрягло и показалось странным — первые минуты в доме Архангельских. Мне резко стало плохо, потемнело в глазах. А ко всему прочему ещё и непонятный шум в голове напрочь лишил сил. И я потеряла сознание.
В себя пришла уже в этой самой комнате, где сейчас проснулась. Уютная. Светлая. А ещё в ней очень приятно пахнет. Только вот чем именно понять не могла. А уж что-что, но нюх у меня всегда был что надо.
«Это у тебя ведьмин нюх, внучка» — пояснила в своё время бабушка Аграфена. Соглашалась с этим и бабушка Таисия. Только как-то хитро на меня при этом поглядывала всегда. А ещё каждый раз при этом спрашивала, не происходит ли со мной чего необычного?
Только вот я до сих пор понять не могу: о чём она тогда спрашивала? Что такого могло со мной происходить? Хвост с лапами, что ли появится должны? Или шерсть резко начнёт расти по всему телу? Тело и кости ломить?
Почему именно так? А потому, что именно такие примерно вопросы она мне и задавала. Правда всегда делала это в шутку. Только глаза у бабушки Таи при этом почему-то всегда оставались серьёзными.
И вообще — всё это бред! Я никак не могу быть оборотнем. Я — ведьма. А сочетание их в одном «флаконе» никак невозможно. Всем хорошо известно, как те и другие друг к другу относятся.
Да и знала бы я наверняка.
Организм брал своё и мне пришлось вставать. А жаль! Так хотелось ещё понежится в тёплой уютной постельке, которая едва уловимо несла в себе тот самый чудесный аромат.
Стоило опустить ноги на пол, как обнаружила смешные мягкие тапочки в виде мультяшного героя. Сама я спала в пижаме. Тоже не своей. И что самое странное, что я совсем не помню, как оказалась в комнате. И как переодевалась. Стыдно-то как! Нужно будет у Архангельских всё расспросить и извиниться за такую слабую меня. Надо же — сознание потеряла!
Помнить бы ещё из-за чего.
Здорово — на одном этаже две ванные комнаты. Правда одна почему-то была закрыта. Да и ладно — мы люди не гордые, пойдём во вторую. Ага, а она, судя по всему, сыну Архангельских принадлежит. Как его там — Филипп?
Странное какое-то у парня имя. Хотя если его сокращённо называть Фил, на американский лад, то будет ещё ничего. Ладно — не буду голову именем парня забивать. У самой-то не совсем модное имя. И чего только бабушке в голову пришло так меня назвать?
Да — именно бабушка Аграфена меня так назвала. И когда я у неё спросила с чего вдруг это имя, то она как-то подозрительно долго молчала сначала. А потом только сказала, что так звали её родственницу и по совместительству мою прабабку. А ещё при этом она сказала, что я даже внешне на неё очень похожа. Именно та Агата в их ведьмовской семье тоже была рыжей. Единственной рыжей. Все остальные в нашем роду были блондинками с зелёными глазами.
Обо всём этом я думала, принимая душ. Пришлось воспользоваться мыльными принадлежностями парня. Даже новая зубная щётка имелась. Ничего страшного ведь не случится, правда? Мы вот в приюте привыкли всем делится. Иначе не выживешь.
Шампунь и гель для душа пахли просто божественно. Я даже поймала себя на мысли, что нюхаю их как наркоман. На чём себя поймала и бросила эту затею.
И только когда уже нужно было выбираться из душа, я вспомнила про полотенце. Ага — рассеянная я. Вот точно это на меня так перелёт подействовал, не иначе. Пришлось снова наглеть и воспользоваться одним из пушистых полотенец Фила. Тем более, что они целой стопкой чистые и благоухающие лежали на полочке.
Это хорошо, что мне ума хватило захватить с собой сарафан. И это только потому, что он лежал прямо у меня перед глазами — на стуле. А под ним даже комплект нижнего белья имелся. Или у меня появилась личная крёстная-фея, как в сказке про Золушку, или тётя Бажена так обо мне позаботилась. Скорее всего второе. Ведь мы уже большие и в сказки не верим. А то если так дальше пойдёт, то можно и принца себе намечтать. А потом ещё о хрустальных туфельках задуматься, карете…
Ха! Моя мама, если судить по её записям в личном дневнике, (да-да я их читала, не зря же они мне как наследство от неё остались!) с детства грезила другой сказкой — про Красную Шапочку и Серого Волка. Интересно — она встретила героя своей детской мечты? И вообще — я до сих пор не знаю, кем был мой отец. Одно мне известно со слов бабули точно: оба мои родителя умерли в день моего рождения. Только вот подробностей что да как бабушки мне никогда не рассказывали, как бы я их об этом не просила. Об отце я знаю только то, что звали его Ярослав. Да и то бы, наверное, не знала, если бы ребёнку отчество не давали. А так я Агата Ярославовна. Только фамилия у меня наша — Огнёва.
Уже покидая ванную комнату, поймала себя на мысли, что снова принюхиваюсь. Едва уловимый запах. Откуда он? И что самое важное: почему он вызывает во мне непонятные ощущения и запретные желания, заставляющие низ живота скручиваться в тугой узелок и пульсацией отдавать в самое интимное местечко моего тела? Что за наваждение?
Разозлившись сама на себя, решила спускать вниз. Тем более что время уже было ближе к обеду. Вот это я поспать. Мало того, что вчера в обморок хлопнулась, так ещё сплю до обеда. Подумают про меня невесть что. Лентяйка и неженка, не иначе.
Да уж — особняк у Архангельских просто огромный. Очень уютный и красивый. А ещё по всему заметно, что жило здесь не одно поколение. Лет сто ему есть — это само мало.
Спускаюсь на первый этаж и теряюсь: куда идти дальше? Комнат так много, а я одна. Остановилась и прислушалась. А потом ещё принюхалась. И ноги сами потянули меня на безумно вкусные запахи.
Так и есть — они привели меня на кухню, где за столом сидело двое мужчин. А тётя Бажена что-то колдовала у плиты.
— Можно? — я решила подать голос.
— Ой, милая, ты проснулась? Как ты себя чувствуешь?
— Выспалась, — улыбнулась в ответ на искренний интерес женщины, — доброго всем дня.
— И тебе, Агата. Ты проходи, присаживайся. Скоро обедать будем.
Я, преодолевая смущение и неловкость, всё же сократила расстояние от входной двери до стола и села.
— А вы, Архангельские не хотите мне представить эту огненную девочку? — заговорил мужчина, которого я видела впервые.
— Так это и есть наша Агата, Грег, — представил меня дядя Ян.
— А меня зовут Григорий. И я являюсь братом Бажены и дядей Филиппа. Так что тоже родственник, — улыбнулся этот мужчина.
— Очень приятно, — только и смогла промямлить в ответ.
Да что же со мной такое? Чего это я так тушуюсь перед ним? И почему у меня по всему телу бегает неприятный холодок от взгляда этих синих глаз? Вот стояла бы, так непременно бы грохнулась. Да он же не смотрит, а сканирует! Куда бы от этого принизывающего ледяного взгляда деться?
— Грег, хватит! — неожиданно приказала тётя Бажена.
— Да я-то что?! — плохо скрывая усмешку ответил этот синеглазый блондин, отводя от меня, наконец, взгляд.
Фух! Сразу дышать легче стало.
— Чего ты уставился на нашу Агату? — продолжала тётя Бажена. Сама меж тем уже накрывала на стол.
— Да вот просто жутко любопытно, сестра. Не каждую ночь ко мне приезжает племянник и жалуется, что не может ночевать под одной крышей с простой девчёнкой. А это, извините, уж что-то да значит!
— Вы о чём? — робко спросила я.
— Да так. Не бери в голову, малышка, — поспешил успокоить меня дядя Ян.
— Ян прав — давайте обедать, — добавила тётя Бажена.
— А Филиппа не будет? — удивилась я.
— Нет, малыш. Племянник временно поживёт у меня, — пояснил Грег, опять прожигая меня взглядом. У меня даже вилка из рук выпала и со стуком оказалась на полу.
— Да чтоб тебя, Григорьев! — выругался дядя Ян.
— Да я-то что?! — почти смеясь, вторил ему синеглазый.
У меня вообще подозрение закралось, что между этими двумя своеобразное соревнование сейчас развернулось.