Алесси поначалу старался держаться уверенно, но этим только усугубил положение. Вдруг оказалось, что все против него: все комментируют происходящее, даже не считая нужным понизить голос: «Этот Алесси слишком много о себе воображает. Сегодня газету на голом авантюризме не сделаешь. Да у него просто мания величия, разве ты не заметил?»
Паоло никак не может найти Эмануэле Инчерти, с горечью и обидой начинает понимать, что его просто обманули. Только зачем это понадобилось? В голову лезут какие-то детские страхи и фантазии — плохой признак, когда человек в подавленном состоянии; в его воображений плывут газетные строчки: «Месть из ревности; офицер мстит журналисту за то, что он отбил у него девушку… О подробностях жестокой шутки читайте ниже…»
После очередного звонка нервы Паоло не выдерживают. Он встает и надевает пиджак.
— Сам идешь? — в голосе Бьонди надежда.
Паоло не говорит ни да ни нет — пусть думает, что хочет. Нельзя ждать, когда его возьмут карабинеры. Мысль, что его могут арестовать и увезти, как преступника, на глазах у злорадно ухмыляющихся коллег, просто невыносима.
Ноги сами приносят его к дому Франки.
— Как дела? — спрашивает он, даже не пытаясь разыграть непринужденность. Удивленная Франка в халате, со сдвинутыми на лоб очками в роговой оправе так и застыла на пороге с раскрытой книгой в руках.
— Может, все же пригласишь войти?
Маленький фенек узнал Паоло — по крайней мере, так ему кажется — и радостно вертится у его ног. Паоло берет его на руки и позволяет лизнуть себя в лицо:
— Я не знал, что ты носишь очки.
— Только когда читаю. — Быстрым движением сняв их, она говорит: — Я думала, ты никогда больше не придешь.
— В первый момент я был готов задушить тебя. Правда, у Эмануэле для этого еще больше оснований.
Злость в обиду Паоло как рукой сняло. Франка упрямо мотает головой.
— Я должна была это сделать, — говорит она. — Теперь следствие по делу об убийстве отца возобновили. А промолчи я тогда, ничего бы не было.
— Но могла хоть предупредить…
— Ты бы стал отговаривать. И не исключено, что тебе бы это удалось. — Дедушка избегает смотреть ему в глаза. — Впрочем, Эмануэле сказал, что понимает меня…
— Ты видела Эмануэле? Когда? Где? Франка растерянно смотрит на Паоло.
— Он был здесь совсем недавно, ушел вместе с Аннабеллой.
— С Аниабеллой? С женой Страмбелли?
— Да. Но почему тебя это так беспокоит?
— Черт бы его побрал!
Франка ничего не понимает. Поскольку Паоло стоит молча с каким-то отсутствующим видом, она считает нужным добавить:
— Ты не знаешь, что наш капитан крутит любовь с красавицей генеральшей? Аннабелла и познакомила меня с ним: она бегает на свидания к капитану под предлогом наших встреч…
У Паоло такой ошеломленный вид, что Франке становится не по себе.
— Да что происходит, в конце концов? Уж не оскорбляет ли эта новость твое целомудрие? А может, ты беспокоишься о целомудрии синьоры Аянабёллы?
— Эмануэле провел меня, как мальчишку! Неслыханная подлость! Решил моими руками затянуть петлю на шее ее рогатого супруга… — Паоло хочет засмеяться, но голова у него словцо в тисках зажата, от боли даже в глазах темнеет. Что он теперь скажет Бьонди? Вот вляпался, так вляпался.
Девушка склоняется над Паоло, прикладывает прохладную руку к его горячему лбу.
— Ты болен. Расслабься, чем я могу тебе помочь?
Рука Франки приносит облегчение, жгучая тревога утихает — она здесь, со мной, думает Паоло, сейчас для него нет ничего важнее на свете. Обхватив ее плечи рукой, он спрашивает:
— Как ты думаешь, чем заняться такому, как я, если вдруг предложат бросить журналистику?
Полагая, что Паоло шутит, Франка отвечает ему в тон:
— А что ты еще умеешь делать?
— Ничего, а значит — все! Послушай, а почему бы тебе не совершить вместе со мной кругосветное путешествие на парусной лодке? Чтобы на ней были только ты да я?
Девушка сбрасывает его руку со своих плеч.
— Довольно шуток! — обрывает она, но ее взгляд становится задумчивым.
— Я не шучу. Выходное пособие у меня должно быть приличным, — убеждает он себя и ее, словно все дело в этом. Потом Паоло сбивчиво рассказывает ей о катастрофе в Калабрии, о генерале, о двух вертолетах и звонке Эмануэле, о трудностях, с какими удалось опубликовать материал, а теперь еще и капитан исчез.
— Мало того что мне придется отсидеть в тюрьме, — при одном упоминании моего имени люди будут умирать от смеха, — говорит Паоло, закуривая сигарету.
— Он не мог проделать с тобой такого. Никогда не поверю, — говорит Франка и бледнеет.
Паоло пожимает плечами.
Девушка опускается на пол у его ног и поглаживает фенека, забравшегося к ней на колени.
— Дай подумать, — говорит она, сдвинув брови. — Нет, это невозможно. Наверное, случилось что-то, из-за чего он не смог с тобой связаться. — Девушка говорит медленно, как бы размышляя вслух. Потом, встряхнув головой, поднимает глаза на Паоло:
— Ничего не понимаю. Сначала пришла Аннабелла — сама не своя, но ничего не захотела мне объяснить: мечется по комнате и молчит. Потом явился Эмануэле. Они пошептались о чем-то в уголке и минуты через две ушли, так ничего мне и не сказав.
Паоло настораживается.
— Они действительно ничего тебе не сказали?
— Нет. И это самое странное. Обычно он так любезен. А после разговора с Аннабеллой лицо у него стало злющим. Едва попрощался со мной.
Франка задумчиво смотрит на Паоло. Потом вдруг вскакивает, сбрасывает с себя халат и начинает рыться в шкафу. Надев блузку и джинсы, она говорит:
— Пошли. Надо его разыскать.
— Между прочим, я догадывался, — замечает Паоло, — что на самом деле ты не такая худенькая, какой кажешься. — Франка не слушает его, одевается и хватает фенека.
Машину она ведет, слегка подавшись вперед и закусив нижнюю губу. Фенек свернулся клубочком на коленях Паоло: зверек счастлив — быстрая езда ему нравится.
Капитан Эмануэле Инчерти не забыл о своем обещании Паоло Алесси, Но позвонила Аннабелла; она была на грани истерики, и Эмануэле пришлось отложить все дела. Приехав к Франке, он застал там свою возлюбленную в состоянии настоящего нервного тика. Вот почему он постарался поскорее ее увести.
В квартирке, где они обычно встречаются Аннабелла сразу дает долю слезам.
Эмануэле пытается ее успокоить:
— Ну хватит, хватит, расскажи все по порядку.
— Ох, не знаю, что происходит… Явился вчера домой неожиданно, разъяренный, кричал, размахивая газетой. Кто-то позвонил. Он слушал, а потом весь побелел, даже трубку выронил, — рассказывает Аннабелла, всхлипывая. Эмануэле приходится дать ей немного воды.
— Ну, а теперь расскажи еще раз, с самого начала. И Аннабелла рассказывает, что накануне вечером муж возвратился из Калабрии довольно поздно. Он был весел, шутил, пообещал даже подарить ей меховое манто. В восемь утра его вызвали к министру. Ему это показалось странным, так как на работу он и так приходил в половине девятого зачем вызывать раньше времени. Но он был спокоен и уверен в себе.
Часа через два вернулся. Она не все поняла из его объяснений… Вроде бы он сказал: «Меня отстраняют». С мрачным видом выдул два стакана виски — это с утра-то! И тут на него накатило! Рассвирепел, стал орать и умчался.
— Ты не знаешь, куда именно он мог уйти? — спрашивает Эмануэле, тряся ее за плечи. Он уже понял, что произошло. Аннабелла ответить не может. Как бы там ни было, *а случай очень удобный.
— Ключи от квартиры с тобой? Аннабелла, ничего не понимая, кивает.
— Давай сюда!
На глазах онемевшей от изумления женщины он начинает рыться в ее сумочке.
— Что ты собираешься делать? — пытается остановить его Аннабелла. В ее голосе досада и обида: да что же это такое? Все пользуются ее слабостью. Однако Эмануэле бодрым тоном заявляет:
— Ни о чем не беспокойся. Жди меня здесь, я скоро вернусь.
Заставив ее принять таблетку успокоительного, он помогает Аннабелле лечь в постель.