Я поднял глаза и увидел её. Девушка в красном платье стояла надо мной. Лицо её было закрыто черной вуалью. В руках она держала букет из четырнадцати хризантем, среди которых одна — красная. Она опустилась на колени и протянула букет к моему лицу. Жадно втянул я носом запах сырых цветов. О, этот опьяняющий, дурманящий запах. Какой он был тяжелый, какой он был манящий. Я схватился руками за руки женщины, а лицом прислонился к букету, чьи лепестки начали щекотать мне кожу. Но вдруг они начали жечь меня, лицо моё загорелось от боли. Я отпрянул в сторону и увидел, что я лежал около статую ангела, что в руках держала букет из крапивы. Неужели я принял статую за ту девушку.
Холодное касание, её рука на моём плече. Она берет меня за руку и вместе мы выходим из оранжереи. И снова стою я у старой плакучей ивы, с которой как слезы льется дождевая вода. Женина в красном стоит под холодным проливным дождем, будто не двигаясь, не дыша. Вдруг из-за дерева начинают выбегать маленькие смеющиеся создания. Так это их смех я слышал раньше.
Это маленькие, размером с ребенка, бесполые существа. Они бледны как смерть. Вместо волос на головах их белая грибница в которой застряли опавшие листья. Глаза из большие, кошачьи, с красной радужкой. Они улыбаются во весь рот, обнажая перламутровые дудки. Босыми ногами бегают они вокруг, и с каждым мгновением их все больше. Кто-то играет на флейте из деревянной палки, кто-то ползает по дереву.
Дождь прошел, но вместо него с неба начал падать то ли снег, то ли пепел. В груди у меня закололо. Я устал от этой беготни, устал от непонимания.
— Отдохни, — словно угадав мое состояние, пропищало одно из существ.
Я присел у дерева и тяжело выдохнул. На секунду мне показалось, что стало спокойнее и легко. Но, когда я попытался вдохнуть воздух обратно, я понял, что не могу этого сделать. Дриады плясали вокруг меня, маршировали, парадируя солдат, дрались, вырывая друг у друга грибные волосы. Меня пробил кашель, забирая последние остатки воздуха из моих легких. Я чувствовал, как нечто поднимается из моего горла. С последним спазмом моих внутренностей из рта моего начал выползать чертополох, на стеблях которого блестела кровь. Корни ивы оплелись вокруг моих ног, и начали ломать их, дробя кости и проворачивая ноги по кругу. Мох пополз по моей коже, замещая её, становясь мне кожей, пожирая плоть, из которой начали всходить маленькие цветочки и грибы. По венам начала расползаться нитевидная грибница. И вот, сердце мое разорвалось, лопнуло. Сквозь истерзанную грудную клетку пророс прекрасный цветок красной хризантемы. В момент, когда жизнь почти покинула моё тело, женщина в красном платье наклонилась ко мне. И сквозь вуаль её я разглядел лицо. Что ей здесь делать? Такая была моя последняя мысль перед тем, как я стал единым целым с садом.
Тот сон я забыл давным-давно. Он не был чем-то шокирующим или необычным. Всего неделю я иногда в задумчивости пытался понять, к чему я его увидел? Лишь спустя месяцы, когда я уже вернулся с того маяка в родной Хартфорт я узнал, что моя давняя подруга, с которой я провел несколько лет своей жизни, Мерсади, мертва. Она умерла от чахотки в холодный вечер. Она была совсем одна в своем доме в ту ночь. Когда я пришел в дом, где она жила, я увидел на её столе засохший букет хризантем. Мерсади умерла в ночь, когда мне приснился сон про странный, жуткий сад. А ведь именно её я узрел под вуалью девушки в красном платье.
Странное чувство
“Вечерний Хартфорт, как ты красив! Закат окрашивает в яркие тона целые улицы. Дышится легко и свободно. В последние дни вечера особо красивы, а по ночам можно даже увидеть северное сияние, удивительнейшее явление. Как уроженец более южных районов, я был очень удивлен, перебравшись на север и увидев это чудо света. Слышал я, что многие люди впадают в панику, когда впервые видят северное сияние, начинают молиться, падать в обморок, а то и вовсе нападают на окружающих. Никогда не понимал, как такая красота способна наводить ужас на кого-либо.
Со мной под руку идет моя подруга Мерсади. Он прячет замерзшие руки в муфту. Кокетливо смотрит на меня. Улыбаюсь ей, самой своей сиятельной улыбкой. Мы идем неспеша меж суетящихся людей. Сегодня у нас все хорошо. Никаких переживаний, никаких недомолвок, только любовь.
Вдруг мой правый глаз задергался, странное чувство возникло внутри. Словно он взбесился и пытается смотреть не на красотку Мерсади, а куда-то еще, в толпу. Проклятый глаз, но не в такой же момент!