21 июля 1996 года квартира где-то на окраинах Москвы
Прошла неделя после так удачно завершившегося шпионского скандала. Первый блин получился совсем не комом, а вполне пригодным к употреблению в виде прямого дезинформационного канала. Жалко достаточно кратковременным каналом, который вскоре требовалось закрывать вместе с основными действующими лицами. 'Конторские' умудрились ещё вычислить нескольких ранее неизвестных для них агентов, а так же нашли весомый компромат на пару довольно таки ответственных лиц в Минатоме, которые не гнушались продавать Родину мелким оптом. Мне всё рассказал это Аркадий Михайлович, когда мы ехали в его машине, петляя по московским улочкам. Он привёз меня на квартиру, где нас ожидали два совсем не молодых человека. 'Деды', как я назвал их про себя, выглядели весьма интересно. Довольно неброские, но дорогие костюмы, под которыми, если приглядеться, угадывается кобура. Ясно, что 'дедам' уже много лет, однако если приглядеться к деталям, то можно начать и сомневаться. Таким подтянутым атлетическим телам могут позавидовать и многие молодые, которым едва стукнуло тридцать. А по их движениям виделась достаточно специфическая подготовка, свойственная занимающимся восточными единоборствами. Если бы я сам не занимался самбо, правда, скорее, для здоровья и общей уверенности в себе, и достаточно плотно не общался с разными 'единоборцами', то ничего такого бы и не заметил. Уж больно незначительны все эти мелочи в том, как человек держит руки, как смотрит, вернее — на что он обращает своё внимание в первую очередь, а на что потом. За всем их видом читалась большая жизненная сила и уверенность. Можно было сказать, что будет трудно не выполнить их приказы, если таковые последуют.
– Знакомьтесь, сказал Аркадий Михайлович, — это наш СМЕРШ (сокращение 'Смерть Шпионам' несколько особых подразделений действовавших с 1942 по1946 год), Фёдор Степанович и Степан Васильевич. Теперь они будут непосредственно работать с вами, а я вас сейчас покину. Думаю, вы быстро обо всём друг с другом договоритесь, так что не буду вам здесь мешать, сказал он, покидая квартиру.
Про себя я был уверен, что все разговоры тут будут записаны, и Аркадий Михайлович будет в курсе всего, о чём тут будет идти речь. Возраст и специфические особенности, которые я заметил, говорило мне о том, что эти двое не просто шпионов ловят, они, похоже, самое что ни на есть руководство всей той части 'конторы', которая занимается моим проектом. Понятное дело, что 'деды' давно вышли на пенсию, но ведь известно, что в 'конторе' не бывает бывших. Чтобы изначально утвердиться в этом я сразу решил это проверить прямым вопросом.
– Правильно ли я понимаю, что именно вы, господа или товарищи, уж не знаю, как у вас там принято обращаться друг к другу, будете определять всё, чем я в ближайшее время собираюсь заниматься?
– Вы очень наблюдательны и делаете правильные выводы, Алексей Сергеевич, подал мне руку Фёдор Степанович. — Да, 'господами' нас действительно лучше не называть, это несколько неприятно, а вот на счёт 'товарищей' — мы сейчас и определимся. Пойдёмте в комнату, выпьем чаю, разговор у нас будет долгим.
Некоторое время спустя мы пили ароматный чай, внимательно рассматривая друг друга. Я выжидал, с чего начнут разговор эти двое, совершенно не представляя, что мне им говорить, что они ждут от меня. Да, абсолютно ясно, что они полностью информированы о том, что произошло недавно, и что у них ко мне есть какие-то предложения. Сомневаюсь, что мне удастся от этих предложений отказаться, как бы я не старался. Когда нами было выпито по чашке, и чайник описал над ними круг, снова наполняя их ароматным напитком, Степан Васильевич, поставил чашку на столик и обратился ко мне:
– Алексей Сергеевич, сможете ли вы ответить нам на вопрос, что вы будете делать, если бы у вас появилась практически абсолютная власть. Не как у Бога, который, по определению, может абсолютно всё, а как у императора всего Мира?
Мне интересно было бы посмотреть на себя со стороны, ибо тот вид, который я представлял ближайшую пару минут, должен был быть достаточно растерянным, вызывающим у наблюдателя желание улыбнуться. Из тех разговоров, что были у меня с 'конторскими' ранее, я уже знал, что в этой теме тут всё очень не просто. И что перед ответом нужно не просто подумать, а подумать очень хорошо. Или же поступить в лучших традициях одного очень хитрого народа, честно ответив вопросом на вопрос.
– Знаете, я некоторое время назад думал над этим вопросом, но так и не нашел для себя удовлетворительного ответа. Ответ: 'Мир во всём Мире', понимаю, совсем не тот, который вы от меня ждёте?