Мокий Демьянович внимательно изучал карту и населенные пункты, указанные генералом. Нужно было все запомнить, ничего не упустить. А Быстров продолжал:
— Сегодня же вы побываете в этих местах. Вас отвезут на машине. Хорошенько ознакомьтесь с местностью, ее особенностями. Нужно учитывать, что немцы с ней знакомы, там проходил фронт. Малейшая неточность может стоить вам жизни.
— Я это понимаю, товарищ генерал.
— Вот и прекрасно. Внимательно изучите карту. Докладывать-то вам придется по ней и нужно как следует подготовиться.
Генерал отошел от стола, дав возможность Мокию Демьяновичу рассмотреть указанный участок. Цель дезинформации, разработанной нашим штабом, состояла в том, чтобы заставить гитлеровцев поверить, будто главный удар советских войск, будет нанесен в направлении Котлы–Кингисепп.
Все то, что говорил генерал о войсках, их нумерации, в основе своей соответствовало действительности. Разрабатывая легенду, штаб и контрразведчики исходили из того, что немцы имели некоторые данные о частях Приморской оперативной группы. Подтвердить их. было нестрашно. Но нужно было заставить врага поверить также в прибытие на “пятачок” двести двадцать седьмой стрелковой дивизии и сто сорок второй отдельной морской бригады. Это требовалось для того, чтобы убедить немцев, будто войска Ленинградского фронта поведут основное наступление в том направлении, на котором мы на самом деле намеревались нанести всего лишь вспомогательный удар. Тогда противник усилил бы оборону на этом участке за счет других.
— Ну как, все запомнили? — прервал молчание генерал.
— Так точно.
— Повторите.
Мокий Демьянович повторил. Генерал поправил его лишь в отдельных местах.
— Что ж, я доволен. Детали операции вы несколько позже обсудите с подполковником Сосницыным. Время еще терпит. А теперь прошу вас сюда. Здесь будет удобнее.
Генерал подвел Каращенко к журнальному столику в углу кабинета, около которого стояли два мягких кресла.
— Садитесь, Мокий Демьянович. Закуривайте.
Капитан взял из протянутой ему коробки папиросу и с удовольствием затянулся ароматным дымом.
— Все сведения, которые вы получили для передачи немцам, — говорил Быстров, — надо преподнести им в точности. Это — ваша первая обязанность. Мы, безусловно, примем все меры, чтобы подтвердить достоверность вашего сообщения. Можете быть спокойны. Штабом разработано и предусмотрено все необходимое на случай проверки легенды со стороны немцев. Вы в полной безопасности.
— Спасибо за заботу, товарищ генерал.
— Выполнив первую задачу, перейдете ко второй. Она будет значительно сложнее. Вы — контрразведчик и, безусловно, понимаете, как важно для нас внедрить своего человека в разведку противника.
— Понимаю.
— Надо стать своим человеком в школах абвера, войти в доверие к руководителям разведорганов, действующих на нашем участке фронта. Нам нужны подробные данные о той агентуре, которая готовится и забрасывается в наш тыл. Для выполнения этой задачи вы имеете и опыт и связи.
— Очень сложное это дело, товарищ генерал.
— Конечно, вам будет нелегко. Нельзя не считаться с тем, что у нас опытный и сильный противник. Вы докладывали, что в Пскове с вами беседовал подполковник Шиммель — начальник “Абверкоманды-104”. Вы снова встретитесь с ним. Имейте в виду, что Шиммель на хорошем счету у руководителей абвера. И это не случайно. Он умеет работать. Начальник абвера адмирал Канарис бросил на Восточный фронт все лучшее, что у него имелось.
Генерал рассказал Мокию Демьяновичу о том, что органам госбезопасности удалось обезвредить ряд агентов, подготовленных и направленных в советский тыл Шиммелем.
— Такой человек, как Шиммель, — продолжал генерал, — заслуживает пристального внимания. Абвер долго не знал поражений. Это создало вокруг него ореол непобедимости. Но мы видим слабые стороны противника и сделаем все, чтобы разгромить его.