2. Не ожидая подхода кавкорпуса и окончательного сосредоточения всех сил ударной группировки в районе г. Ржев, наличными силами 39-й армии как основной силы главной группировки немедленно развить наступление в направлении Сычевка, Вязьма, а остальные силы вести вторым эшелоном за главной группировкой с таким расчетом, чтобы выйти в район Сычевки и занять Сычевку не позднее 12 января 1942 г.
3. Командующему Западным фронтом разгромить не позднее 11 января юхновско-мосальскую группировку противника, нанести главный удар силами ударной группы т. Белова и 50-й армии на Вязьму и тем завершить окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника во взаимодействии с войсками ударной группировки Калининского фронта.
4. Одновременно силами 20-й армии прорвать фронт противника и нанести удар в направлении Шаховская, Гжатск, часть сил армии от Шаховской направить в тыл лотошинской группировки противника и совместно с 30-й армией Калининского фронта окружить и уничтожить ее.
5. Получение подтвердить.
И. Сталин А. Василевский»
(Директива Ставки ВГК № 151141 от 7 января 1942 года командующим войсками Западного и Калининских фронтов об окружении Можайско-Гжатско-Вяземской группировки противника)
— Удачи! — хлопнул Макса по плечу борт-стрелок, и он вслед за Красновым шагнул в темноту ночи.
Легкие обжег холодный воздух, в лицо упруго ударил ветер. Потом над головой раскрылся парашют. Управляя стропами, Демьянов огляделся. Светлое пятно купола напарника виднелось ниже и далеко сзади, того явно относило.
Чувствуя приближение земли, сгруппировался и поджал ноги (в затылок отдался резкий удар), повалился набок. Его несколько метров протащило по снежному насту. Зацепившись носком сапога за кочку, остановился, встал на колени и быстро подтянул к себе упиравшийся парашют.
Держа парашютную ткань в охапке, побежал к смутно видневшимся вдали скирдам, у крайней, надергав мерзлой соломы, выкопал внизу нору, запихал туда скользкий шелк и тщательно завалил отверстие.
Прислушался, огляделся по сторонам — светлело. Поддернув на плече вещмешок, ходко пошел на север. С момента «сдачи экзамена» прошло три дня, теперь всё было по-настоящему. Вдвоем с Красновым (Яшкина расстреляли у церкви) их выбросили в районе Рыбинска, откуда нужно было раздельно добраться до Москвы. Там предстояло встретиться в заранее обусловленном месте, легализоваться и начать работу.
…По едва различимой дороге в предрассветной мгле, скрипя полозьями, двигался обоз. На передних розвальнях подергивала вожжами укутанная в платок Авдотья, рядом клевал носом бригадир Макарыч с берданкой (от волков), позади виднелись еще двое саней с тремя похожими на матрешек бабами. Кругом было ветрено и неприглядно, до Заячьей балки, где стояли колхозные стога, оставалась верста.
Авдотья с тревогой размышляла, хватит ли оставшегося в поле сена до весны, почему долго нет писем от мужа с фронта и о многом другом, что принесла война.
Внезапно в свинцовом небе раздался едва слышный гул, и проплыла тень самолета, а потом ниже возникло светлое пятно.
— Тпру! — натянула она вожжи и толкнула локтем старика: — Гляди.
— Ась? — завертел тот головой в треухе.
— Да не в степь, Макарыч, а туда, — ткнула рукавицей в небо.
— Вроде парашют, мать его ити, — пробормотал дед. — Не иначе, фрицы шпиёна скинули.
Пятно между тем стало меркнуть и исчезло в той стороне, куда двигался обоз.
— Что будем делать? — охнула Авдотья.
— Не боись, — кряхтя, вылез из саней дед и затопал валенками к ставшим позади саням. В свои шестьдесят пять он побывал на двух войнах, за первую имел «Георгия», а еще весьма крутой нрав. До войны работал ездовым в колхозе, а когда всех мужиков забрали на фронт, стал бригадиром. С утра до поздней ночи мотался по делам, организовывая работу, и неизвестно когда спал.
А когда месяцев назад к нему с бабкой после госпиталя на пару дней заехал внук Олежка, вместе с председателем организовал в сельсовете встречу с фронтовиком. До войны внук был первым в районе бузотером, а теперь явился с погонами младшего лейтенанта и орденом Красной Звезды на гимнастерке.